Это нетипичное произведение явно вызывало у него затруднения. Либретто было нашпиговано нелепостями, тяжеловато в драматическом плане, отягощено символами и неповоротливым нравоучительством. Но это была захватывающая история, трогательная мелодрама, поднимавшая на высоту идеалы любви и верности, свободы, борьбы с несправедливостью и произволом. Конечно, Бетховен не сталкивался в повседневной жизни с проблемами семейной жизни, но он пламенно стремился их узнать. И сам жанр «оперы спасения» обладал очищающим действием: Флорестан (аристократ, брошенный в темницу) — жертва произвола, тирании и, возможно, нечистой революционной совести, обернувшейся бедой. Абстрактный тиран не принадлежит ни к какой партии: это вечный символ слепой власти, аллегория Зла. Изначально, в либретто Буйи, начальник тюрьмы Пизаро не был поющим персонажем. Бетховен наделил его музыкальной ипостасью, расширив идею до противостояния между слепой властью и страдающим человечеством, как в знаменитом «Хоре узников». А Леонора, нарядившаяся мужчиной, чтобы проникнуть в тюрьму, — двуполый персонаж, облеченный трудной задачей спуститься в ад темницы, где томится Флорестан, чтобы дать ему второе рождение, словно она должна родить своего мужа и его товарищей-узников — это положение во гроб и воскресение, конец зимы, символизируемый смертью Пизаро, и празднование Нового года.
«Фиделио» стоит на перепутье. Эта опера еще уходит корнями в XVIII век, но без журчащей подвижности опер Моцарта, несмотря на вступительный дуэт, столь моцартовский по духу, предвестник мощных опер Верди и Вагнера. Это кропотливо выстроенное произведение, много раз перелицованное и переделанное. Вероятно, оно причинило Бетховену, не слишком вольготно чувствовавшему себя в драме, да и в вокальном искусстве (да простят нас бетховеноведы), самые невероятные муки. И это все-таки шедевр. Выходя за рамки жанра, музыка прекрасна и достигает несравненных высот эмоциональности.
Бетховен много лавировал, много работал, искал, уходил, возвращался. Написание оперы затянулось. Когда она, наконец, была готова, репетиции превратились в кошмар: оркестр был плох, дирижер тоже, а тенор, исполнявший роль Флорестана, просто отвратителен. Обычно снисходительный, Бетховен потерял терпение и взорвался, укоряя всех исполнителей в том, что они калечат его музыку.
Первое представление, в конце концов, состоялось 20 ноября 1805 года. Не самый удачный момент. Сформировалась Третья коалиция, война между Францией и Англией возобновилась. 20 октября австрийская армия была разбита при Ульме. В ноябре французские войска заняли Вену — без насилия, но присутствие в городе иностранной армии способно сковать самую беззаботную атмосферу; приличное общество укрылось в загородных домах. 2 декабря состоялось сражение при Аустерлице, австро-русская армия потерпела поражение. И вот на таком бурном фоне состоялась премьера «Леоноры». Провал был полный. Оперу исполнили всего три раза перед почти пустым залом, в котором сидели в основном французские офицеры, не разбиравшиеся в тонкостях немецкого языка, которые зевали и ворчали во время разговорной части, вытеснявшей речитатив в немецкой опере.
Собрался кризисный комитет. Друзья Бетховена: Рис, фон Брейнинг, директор оперы фон Браун, который, хоть и барон, оказался прожженным прохвостом, этаким прообразом некоторых импресарио и современных менеджеров, — устроили «мозговой штурм», анализируя причины провала. Причины были на виду: опера слишком длинная, либретто посредственное, со множеством затянутых статических сцен. Нужно всё это ужать, резать по живому. Бетховен возмущался, вопил, бушевал: «Ни единой ноты!» В провале оперы он винил тенора, исполнявшего роль Флорестана, но в конце концов согласился в первый раз переделать свое произведение. Подсократил слишком длинные сцены, не нужные в драматическом плане. «Леонору» в очередной раз сыграли 29 марта 1806 года. Мир вернулся, публика тоже. Но триумфа не получилось: всего два представления… Совершенно убитый, Бетховен убрал ноты в шкаф, где они пролежат долгие годы, но при этом поругался — и поссорился — с бароном фон Брауном.
Однако история «Фиделио» на этом не закончилась. И речи быть не могло о том, чтобы положить под сукно произведение, отнявшее у него столько сил. В последующие годы он снова вернется к партитуре (некоторые отрывки были переписаны 18 раз), напишет в общей сложности четыре увертюры: три к «Леоноре» и, в конце концов, увертюру к «Фиделио» — мощные оркестровки в героическом стиле, часто исполняемые в концертах отдельно от оперы, настолько их дионисийская энергия и красота воодушевляют публику. Только в 1814 году «Фиделио», наконец, обретет свою окончательную форму: десять лет труда, разочарования, бешеной досады, выход из печати в 1810 году, а в 1814-м — возрождение: артисты из театра Каринтии попросили Бетховена о встрече, чтобы предложить ему сделать новую постановку «Фиделио». Обжегшись на двух первых неудачах, композитор долго не соглашался. В конце концов, он дал «добро» при условии, что сможет переделать оперу. Бетховен, вступивший в зрелые годы и способный оценить — и признать — несовершенства своего произведения, нанял нового либреттиста — Георга Фридриха Трейчке, задачей которого было сделать текст более насыщенным и драматически напряженным. «С большим удовольствием прочел ваши улучшения оперы, это придало мне решимости восстановить из руин старый замок», — написал ему Бетховен, отметив, что не так-то легко «создавать новое из старого».