С чувством глубокой симпатии он говорит о конголезцах-тружениках. О крестьянине, который предпочитает жалкий тюремный паек полуголодному существованию в родной деревне, где он не в силах видеть детей со вспухшими от недоедания животами. О рабочих, которые под руководством профсоюзных организаций ведут борьбу за улучшение условий труда и быта. Об учителях и медицинских работниках, которым по нескольку месяцев не выплачивают жалованья. О талантливом художнике, чья судьба — оставаться в неизвестности.
Прозападная политика тогдашних конголезских властей и бесконтрольной хозяйничанье монополий привели к резкому падению уровня жизни населения. В описываемый А. Фрелау период цены в Конго возросли в 3–4 раза, тогда как заработная плата рабочих увеличилась едва ли на 30–40 %, а доходы крестьянства оставались на уровне, сложившемся в колониальный период. Количество безработных превысило самый высокий уровень 50-х годов. Годовой доход на душу населения в стране (80 долл.) был вдвое ниже среднего дохода по континенту.
Фрелау не скрывает своей неприязни к тем африканцам, которые пытались воспользоваться «смутным временем» для личного обогащения, оставались совершенно равнодушными не только к страданиям народа, но и к судьбе своей родины.
В книге воспроизведены встречи с европейцами. Многие из европейцев еще «не перестроились» и продолжают считать Конго своей вотчиной. Очень удался автору портрет бельгийского плантатора — маленького хищника, растерявшегося в бурном потоке событий, но цепляющегося за нажитое на эксплуатации африканцев состояние, пытающегося приспособиться к быстро меняющейся обстановке.
А. Фрелау не просто чужды взгляды расистов. Он активно борется против них, приводит веские аргументы в опровержение антинаучных и антигуманных теорий об отсталости африканцев, о их неспособности воспринять достижения современной науки и техники, управлять своими государствами.
Проблема кадров, сплошная неграмотность населения, низкий уровень жизни, отсутствие финансовых средств для развития национальной экономики — эти и другие трудности возникли не из-за выдуманной западной пропагандой неспособности африканцев к самостоятельному развитию. Они явились прямым следствием восьмидесятилетнего колониального рабства, когда в населении видели не людей, а рабочий скот, когда богатства страны разворовывали без зазрения совести.
А. Фрелау приводит яркие примеры жесточайшей эксплуатации конголезцев, их земельного ограбления, показывает участие церкви в захвате и угнетении Конго империалистическими державами. О г его внимательного взора не ускользают закулисные стороны конголезского кризиса 1960–1965 гг. — деятельность заправил иностранного монополистического капитала, готовых в слепом стремлении к господству над богатствами Конго принести в жертву не только африканцев, но и своих соотечественников. Очень конкретно — через личные впечатления автора — показана неблаговидная роль гражданской и военной миссии ООН в Конго, прибывшей в страну в июле 1960 г. по просьбе правительства П. Лумумбы, чтобы помочь отразить бельгийскую агрессию, по превратившейся в инструмент западных держав.
Поскольку А. Фрелау не описывает подробно программу деятельности первого правительства Республики Конго, разработанную П. Лумумбой, представляется целесообразным изложить основные ее пункты. В ней — ключ к пониманию развернувшихся событий.
П. Лумумба выступал за полную, стопроцентную, по его собственному выражению, политическую независимость, как непременное условие борьбы за экономическую самостоятельность, но считал необходимым допустить деятельность западных монополий. В условиях полного засилья иностранного капитала в экономике страны это отвечало бы в то время ее интересам. Вместе с тем он говорил, что монополиям нельзя предоставлять чрезмерные привилегии. Лумумба никогда не выступал за немедленную национализацию иностранной собственности. Обеспечение экономической самостоятельности Конго он видел в создании государственного сектора, в индустриализации. Независимое Конго должно добиваться справедливого распределения национального дохода, пересмотра всех неравноправных договоров и соглашений колониального периода. Независимость будет иметь смысл только при условии борьбы за повышение жизненного уровня населения.
Важным фактором реальной независимости Лумумба считал установление в Конго сильной центральной власти, африканизацию государственного аппарата и армии. Он требовал безотлагательной передачи баз НАТО, расположенных на конголезской территории, в распоряжение национального правительства.
П. Лумумбе были чужды теории африканской обособленности и исключительности. Его призывы к укреплению африканского единства, сплочению всех прогрессивных сил континента для победы над колониализмом и неоколониализмом органически переплетались с призывами использовать достижения человеческого гения во имя мира и дружбы между народами.
Лумумба выдвигал требования, ограничивавшие возможности ограбления Конго иностранными монополиями, чем вызвал тревогу в империалистических кругах. Почуяв в Лумумбе опасность, западная пресса в духе самой низкопробной пропаганды обвинила его в сговоре с коммунистами, стала запугивать конголезцев тем, что правительство «продаст всех их красным» и т. п.
В борьбе против патриотов Конго все средства для монополий были хороши. А. Фрелау описывает спровоцированные агентами империализма волнения в конголезской армии. Эти волнения стали одним из звеньев заговора против Конго. Роль главного провокатора была поручена бельгийскому генералу Янсенсу. Бельгийские чи-новинки помешали П. Лумумбе установить нормальные взаимоотношения с армией, превратить ее в опору национального правительства.
Нельзя не согласиться с автором книги: Лумумба ошибся, оставив Янсенса на посту командующего армией независимого Конго. Лумумба, как и другие патриотические деятели, знал, что представляет собой этот генерал. Еще в мае 1960 г. колониальные власти конфисковали газету «Стэплнвилуа» за то, что на ее страницах Лумумба обвинил Янсенса и «форс публик» в создании напряженной обстановки в восточных районах страны. На сохранении за Янсонсом его поста настояло бельгийское правительство, стремясь сохранить контроль над армией. Солдатам Янсене объяснил свое кредо кратко, будто отдал приказ: «до и после независимости — одно и то же». Провокаторам помельче было нетрудно направить недовольство солдат против правительства, якобы отказавшегося пресечь в армии расовую дискриминацию, допустить конголезцев к офицерским постам, повысить им жалованье.
В описываемый Фрелау период конголезская армия не изжила еще многих недостатков, возникших и развившихся в колониальный период. Солдаты нередко свысока смотрели на население, проявляли иждивенческие настроения. Дисциплина в армии была слабой. В печати неоднократно сообщалось о грабежах и насилиях, чинимых вышедшими из повиновения солдатами. Особенно бесчинствовали они по примеру белых наемников в районах, охваченных повстанческим движением: выжигали целые деревни, расстреливали жителей, расхищали имущество, зверски пытали пленных. А. Фрелау описывает подобные случаи — ему не раз приходилось оказывать помощь жертвам распоясавшейся солдатни.
Для достижения своих целей в Конго империализм мобилизовал все средства и возможности. Но вызвать столь глубокий кризис в стране он смог еще и потому, что опирался на самые реакционные внутренние силы, сумел использовать слабости и недостатки конголезского освободительного движения.
Как до 1960 г., так и после провозглашения независимости империализм использовал в своих интересах трибализм, проводил испытанную политику «разделяй и властвуй». Запад пытался также углубить противоречия между традиционной знатью и демократическими слоями конголезского общества.
Стремление неоколонизаторов использовать трибализм привело их к тесному сотрудничеству с реакционными племенными вождями и представителями зажиточных слоев местного общества. Прозападные правители Конго периода 1960–1965 гг. использовали вождей как низшее звено государственного аппарата, обращались к этим, по выражению Мунонго, «хозяевам конголезской земли» за содействием в вербовке голосов избирателей в период выборов или для упрочения своих диктаторских режимов.