Гермиона, казалось, забыла, что нужно дышать, настолько шокировала ее внутренняя часть дома Фауста. Девушка и во сне не могла себе представить, что подобное возможно. Даже Люциус, который на своем веку повидал многое и удивить мага было далеко не просто и еще сложнее испугать, на какое-то время потерял дар речи, внимательно разглядывая огромную комнату и ее таинственно-мистический интерьер, про себя гадая, во что же на этот раз влип его неразумный отрок. Придя в себя от первого потрясения, девушка решила немного осмотреться и сделала несколько неуверенных шагов к лестнице, по которой стелился молочно-белый туман. Не успела она подняться наверх, как отовсюду из стен к ней потянулись костлявые руки, а уродливые, перекошенные в диком крике лица стали молить о помощи. Вот теперь точно можно было сказать, что стены не только дышали, но и были живыми. Бесформенные и бестелесные призраки корчились в агонии и намеревались схватить девушку за волосы и одежду, а не имея возможности дотянуться до нее заходились ужасным, раздирающим сердце криком. Гермиона стала крутиться, пытаясь отбиться от парочки цепких конечностей и достать из кармана волшебную палочку, как ощутила, что ее затягивает в один из арочных проемов, образованных бледно-желтыми сталактитами и коричневыми сталагмитами. Все это происходило настолько быстро, что Малфой, идущий в паре шагов позади, едва успел ухватить девушку за куртку, а потом, резко рванув на себя, вытащил Гермиону из таинственного прохода в потусторонний мир. Комнату в который раз огласил ужасающий вой, от которого волосы на голове у Люциуса зашевелились и он буквально слетел вниз по мраморной лестнице, увлекая за собой ничего не соображающую ведьму. Добежав до двери, мужчина попытался открыть ее, но все его попытки были тщетны. Время шло, а проклятая деревянная преграда, так надежно отрезавшая их от их же реальности, оставалась непреклонной, не желая выпускать магов из ловушки. Люциус скорее машинально, чем осознанно, бормотал все заклинания, отпирающие двери, которые только мог вспомнить. Он даже пробовал выбить двери, но это дало прямо противоположный эффект - замок щелкнул, проворачиваясь еще на раз и тем самым запирая людей в здании еще надежней. Борясь с дверью, Люциус краем глаза заметил, что голову и тело Гермионы окутывает белесый морок и девушка, которая и так находилась в полной прострации, сейчас вообще потеряет сознание. К тому же он не без труда удерживал хрупкую ведьму, не давая той ответить на зов и отправиться следом за Поттером и Драко.
- Мисс Грейнджер, очнитесь! - испытав чувство дежа вю, Люциус снова встряхнул свою спутницу, намереваясь вернуть ее в адекватное состояние, но девушка лишь обмякла и повисла безвольной куклой на его руках.
Следующим, что вспомнил Малфой, был его богатый запас ругательств. Впервые в жизни мужчина растерялся и совершенно не представлял, что делать, чтобы не ухудшить и так далеко незавидное положение. Проклиная про себя всех гриффиндорцев вместе взятых за их способность вечно находить неприятности на свою голову, и конкретно одну юную рыжеволосую ведьму, которая сейчас марионеткой висела на нем, мужчина лихорадочно искал выход из сложившейся ситуации. Попытавшись привести Гермиону в чувства с помощью магии и убедившись, что от этого эффект такой же, как мертвецу от припарки, он резко поставил девушку на ноги и впился в ее губы жадным поцелуем. Дикий недовольный вой снова огласил комнату и костлявые руки стали исчезать в стенах, а безглазые и беззубые лица, застыв уже в немом крике, постепенно растворялись в густом тумане, который, казалось, затягивал их в себя, подобно гигантской губке. В следующий момент на помещение и стоящих посреди него магов обрушилась оглушительная тишина, нарушаемая только унылым завыванием ветра с улицы, а потом ее разрезал звонкий звук пощечины.
- Что вы себе позволяете?! - перед Люциусом стояла разъяренная Гермиона, глаза которой полыхали праведным гневом.
- Пожалуйста, - с облегчением выдохнул Малфой и отпустил девушку.
Мисс Грейнджер машинально сделала шаг назад и тут же осела на пол, все еще с трудом держась на ногах. Ее сердце билось в груди, словно птица в клетке, готовое в любой момент выпорхнуть на волю, в горле пересохло, а перед глазами все еще теснились смутные обрывки кошмарного наваждения.
- Что это... или кто? - выдавила девушка, наконец-то совладав с собой.
- Боюсь, что это неосторожные и незваные гости, посмевшие перешагнуть порог этого дома и вступить в неравную игру с потусторонними силами, - Люциус подал руку Гермионе, помогая той снова подняться на ноги.
- Спасибо, - кивнула она. - Господи, тогда...
- Думаю, да, - озвучил ее опасения мужчина, а затем едва различимым шепотом добавил: - Вы можете задержать дыхание? - девушка с немым вопросом в карих глазах уставилась на мага, но секунду спустя согласно кивнула и сделала глубокий вдох. - А теперь очень медленно идите за мной, - добавил он одними губами, крепко сжав в своей широкой ладони руку Гермионы.
Расстояние до спасительной двери показалось обоим дорогой на эшафот. Они с трудом преодолели те несколько метров, что отделяли их от такой желанной свободы. С огромным усилием маг открыл тяжелые деревянные двери. Затем Малфой вытолкнул на улицу Гермиону, которую таинственные обитатели дома Фауста все еще не хотели отпускать из своих цепких рук, и вышел следом.
- Это... это... ужасно, - ведьма никак не могла подобрать хоть какое-то слово, чтобы описать все то, что с ними случилось. Оказавшись на улице, девушка смогла наконец-то выдохнуть и восстановить сбившееся дыхание. - Я думала, что задохнусь. Это как-то связано с домом и теми, кто его населяет?
- Насколько я понял, они реагируют на живых людей и бьющиеся сердца. Пока мы просто стояли, словно вкопанные и забывшие, что нужно дышать, они нас не трогали, но стоило нам прийти в себя и начать двигаться, как последовала атака, - пояснил Люциус и тут же добавил: - Нам просто необходима помощь! Надеюсь теперь вы не будете это отрицать и соизволите сначала обдумать ситуацию, в которой мы оказались, и только потом будете бросаться грудью на баррикады в вашем гриффиндорском стиле? - в голосе отчетливо звучал гнев, а холодные глаза аристократа метали молнии. - Все намного хуже, чем я думал, - с этими словами маг властно притянул Гермиону к себе, не давая той возможности вымолвить и слово, и растворился с нею в воздухе, совершенно не заботясь о том, увидит их кто-то или нет.