- Почему вы это делаете? - вопрос прозвучал невпопад, вклинившись в монолог мисс Грейнджер где-то на середине, и сбил девушку с мысли.
- Что, простите? - недоумение отчетливо прозвучало в голосе гриффиндорки, а из дрогнувшей в руке ложки на стол просыпался кофе.
- Зачем вы ввязались в эту историю? - повторил свой вопрос Люциус, внимательно наблюдая за тем, как ясные янтарные глаза стоящей напротив девушки темнеют от едва сдерживаемых эмоций.
- Я уже говорила, что не буду объяснять свои мотивы. Боюсь, вы их все равно не поймете, и это будет лишним поводом высмеять меня, - Гермиона говорила негромко, но четко, так же пристально всматриваясь в глаза цвета грозового неба. - Я знаю только то, что Гарри, не задумываясь, сделал бы для меня то же самое, - просто добавила она, заметив сомнение во взгляде мага.
В полной тишине Люциус, взяв Гермиону за плечи, мягко отстранил ее от стола, где высилась видавшая лучшие времена, но так любимая ее родителями кофеварка, несколько чашек, сахарница и банка гранулированного ароматного напитка, а затем быстро приготовил кофе. После чего так же молча вручил ту самую красную с золотой надписью чашку растерянной Гермионе и подтолкнул ее к выходу из кухни.
- Нужно поговорить с Северусом.
Очнувшись от созерцания готовящего, а потом и распивающего кофе на ее кухне Малфоя, Гермиона согласно кивнула и вышла в коридор.
- А вы полны сюрпризов, мистер Малфой, - заметила Гермиона, отпивая обжигающий напиток, который разливаясь по телу грел, казалось, саму душу.
- На что только не пойдешь, желая выжить. Даже уподобишься этому предателю крови Уизли! - заметив недоуменно-вопросительный взгляд своей собеседницы, маг нехотя пояснил: - Однажды мне пришлось несколько недель скрываться среди магглов, поэтому, как вы понимаете, довелось освоить кое-какие тонкости и особенности их существования.
Мисс Грейнджер прикрыла глаза и слегка покачала головой, понимая, что горбатого исправит только могила, хотя в случае с Северусом Снейпом даже это не помогло. В тоне Малфоя было столько отвращения и неприязни, что девушка едва сдержала пару колких фраз, которые так и норовили сорваться с кончика ее языка.
- Могу я попросить вас об одном одолжении? - уже в который раз сосчитав мысленно до десяти, поинтересовалась Гермиона, прекрасно осознавая, что в противном случае очередного и совершенно ненужного препирательства с Люциусом ей не избежать. Что-то доказывать ему было абсолютно бесполезно, а уж хоть как-то пытаться повлиять на его взгляды на жизнь, которые он впитал с молоком матери, и вовсе дело, априори обреченное на провал. Поэтому оставалось лишь смириться с таким положением вещей, в конце концов это ведь ненадолго.
- Я сообщу вам адрес родителей, - задумчиво протянул Люциус, читая Гермиону на удивление легко, словно перед ним лежала открытая книга, - но...
Глаза Гермионы тут же потухли. Надежда еще мгновение назад озарившая ее душу, тут же погасла, будто свеча на ветру. "Надо же, размечталась, - пронеслось в ее голове. - Не знала, с кем имею дело?.."
- Вы меня неверно поняли, - отчеканил Люциус, остановившись в дверях. - Исходя из того, что я видел, вы постарались на славу, стерев абсолютно все воспоминания о себе. Я бы даже сказал, вырвали их с корнем из сознания ваших близких. Поэтому дважды подумайте, стоит ли себя мучить встречей с теми, кто вас даже не узнает?
- Но все можно исправить. Я верну им... - Гермиона замолчала, непонимающе уставившись на мужчину, который смотрел на нее с какой-то странной смесью эмоций в глазах. Если бы речь шла не о Малфое, девушка сказала, что в вечно холодном взоре, который, казалось, мог заморозить даже чертей в Аду, было сочувствие.
- Я не умаляю ваших знаний, - слова прозвучали сухо, как простая констатация факта, без тени издёвки или сарказма, что весьма удивило Гермиону. После чего последовала долгая пауза, во время которой ведьме хотелось провалиться в Преисподнюю, только бы не слышать того, что собирался сказать ей Люциус. Гермиона уже сама обо всем догадалась, и слова мага это только подтвердили. - Поверьте, я пробовал с ними поговорить, мне нужна была информация о вас.
- Если с ними что-то случилось, я клянусь, что...
- Успокойтесь! С ними все в полном порядке, за исключением памяти, конечно. Но тут винить вам кроме себя некого, - закончил свою речь Люциус под злым и одновременно потерянным взглядом карих глаз, в глубине которых блестели слезы.
Не удостоив мага ответом и не желая в который раз показывать свою слабость, Гермиона молча допила кофе и наконец-то прошла в довольно большую и светлую комнату, в центре которой на мольберте по-прежнему стоял портрет Северуса Снейпа.
- Рад, что вы все-таки почтили меня своим присутствием, - разрезал тишину, словно раскаленный нож масло, полный сарказма голос. - А то я думал, что вы так и будете препираться в дверях.
- Северус, - мрачно кивнул Малфой, усаживаясь на слегка потертый кожаный диван, стоящий спинкой к неплотно занавешенному окну.
Хозяйка дома, стараясь не смотреть на мужчин, также удобно устроилась в глубоком кресле, подтянув колени к груди и обхватив их руками. Ее мысли лихорадочно метались между проблемой с родителями, что тяжелым камнем легла ей на сердце, Гермиона и представить не могла, что последствия ее поступка будут настолько серьезными, и поиском способа помочь Гарри и Драко. Уйдя на какое-то время полностью в себя и отключившись от реальности, девушка напоминала нахохлившегося воробья, слегка потрепанного, но все равно желающего доказать всем и каждому, что он чего-то стоит, и что списывать со счетов его раньше времени не стоит. Ему просто необходимо немного времени, чтобы собраться с силами.
- Судя по вашим кислым минам, я подозреваю, ничем хорошим дело не закончилось, - едкое замечание, сорвавшееся с губ бывшего профессора зельеварения, на мгновение повиснув в воздухе, с оглушительным грохотом рухнуло на пол, заставляя находящихся в комнате магов вынырнуть из заоблачных далей их размышлений и вернуться к действительности.
Еще какое-то время в комнате стояла вполне себе осязаемая и тягостная тишина, которую нарушали лишь приглушенные оконной рамой звуки с улицы, со всей бесцеремонностью сообщающие людям о том, что несмотря на их проблемы, все в этом мире идет своим чередом, и все их горести лишь капля в бескрайнем океане жизни, до которой никому, кроме них самих, нет никакого дела. Даже кот Гермионы притих, перестав терзать змей на картинной раме, что своим постоянным мельтешением не давали ему целое утро покоя. Наигравшись, а также ощущая напряженность, Живоглот удобно устроился у ног хозяйки, и только переводил взгляд ярко-изумрудных глаз с одного мага на другого. Малфою на миг показалось, что это рыжее чудовище сейчас заговорит, настолько всепонимающим был его взор.