— Разбогател, ага, — пыхтел раздраженно Иван, толкая перед собой тележку, — кабы я разбогател, так сейчас бы вся крепость гудела. «Одолжи сотню!», кто бы мне одолжил? И какая сволочь такие шутки пускает? Найду, морду набью однозначно, — настроение Ивана и без того дурное испортилось окончательно.
В казарме Иван дотащил друганов до кубриков, свалил их в постель дрыхнуть, ничуть не заботясь, чтобы одежду с них снять и одеялком укрыть. Проспятся, сами себя удобнее уложат, и так как нянька с ними ношусь, скоро сиськи отрастут и на каблуках ходить начну, тьфу, прости господи. Плохая примета на палубе плеваться, да уж так вышло, черт побери.
Не успел Иван в свой кубрик ввалиться, как зазвонил коммуникатор, загавкал, завыл противно.
— Ну вот, накаркал! — в сердцах снова сплюнул он и обреченно ткнул в клавишу ответа.
Секретарша полковника, Люська, собственной персоной, еперный театр! И откуда прознала? Едва успел порог переступить, как уже трезвонит. И ведь явно пакость какую-то задумала — лучится вся, подмигивает приветливо, глазки строит. А может номером ошиблась и сослепу не поняла куда попала?
— Ваня, тебя начальник к себе приглашает, пойдешь? — томно с придыханием спросила секретарша и медленно облизнула пухлую верхнюю губку кончиком язычка.
От такого зрелища в животе Ивана что-то екнуло и заныло, то ли есть захотелось, то ли еще чего. Он почувствовал головокружение от избытка чувств, но вовремя оборвал себя и ретиво ущипнул за ногу сквозь ткань комбинезона.
— Ну, не дура ли? — поморщился он от боли. — Начальник крепости его к себе требует, а он думать будет идти ему или кофейку выпить, да душ принять. Руки в ноги и бегом.
— Лечу уже, — буркнул Волгин угрюмо и собрался было щелкнуть отбой.
Но секретарша наклонилась к экрану так, что в глубоком вырезе стали видны ее неприкрытые прелести, и томно зашептала прямо в микрофон.
— Ваня, милый, а что ты сегодня вечером делаешь? Хочешь, я с тобой в ресторан пойду? Хочешь? — шепчет с придыханием, в экран разве что вся целиком не вываливается, голос томный призывный, Ивана снова в жар бросило.
— Ничего не делаю, — осторожно ответил он, лихорадочно вспоминая, есть ли на счете деньги и у кого можно перехватить до получки. По всему выходил голяк, отказываться нужно деликатно. — Как начальник скажет, так и видно станет, что я вечером делаю! — отрезал он и щелкнул отбой, не дожидаясь ответа.
Вот же фортель, вот же декаданс, бурчал он себе под нос, то за семь верст на хромой кобыле объезжает, а тут сама в постель готова прыгнуть. Шутка?! Точно шутка! За пьяную перебранку с начальником крепости его не то что в кабак, а в ближайшую тюрьму сопроводить должны. По крайней мере, премиальных лишат, и из жалованья за утерянные по пьяни истребители вычитать будут до скончания жизни.
Язык не поворачивается сказать «утеряны в бою», если учесть в каком состоянии он с начальником крепости разговаривал. Да еще эти жеребцы гоготали за кадром, чтоб им сдохнуть. За такими грустными мыслями Иван и не заметил, как одолел дорогу до командирской каюты.
Если бы Иван был повнимательнее, он бы заметил странные взгляды, что бросали на него проходящие мимо пилоты и офицеры. Девки при виде Ивана сбивались кружком и что-то оживленно обсуждали, кидая в его сторону пылкие взоры. Но Иван, погруженный в грустные мысли, не замечал этих странностей, а если и замечал, то к себе не относил никоим образом.
Кто знает толк в любви, тот знает цену на цветы!
Секретарша Люська, при появлении пилота в приемной, птичкой вспорхнула с насиженного кресла, подбежала к дверям начальника базы и схватилась за ручку. Иван подумал, что спешит дверь открыть, да не тут-то было.
Навалившись горячим телом на дверь, Люська задышала тяжело призывно, остреньким язычком облизала пухлые алые губки, ресницы распахнула, как врата счастья. И все это Ивану? Разыгрывает, дурочку валяет, прикидывается, чтобы потом шутку по всем коридорам разнести!
К тому же народ в приемной оживился, подмигивают, лыбятся — бесплатный цирк. А кто же в нем клоун? Не Иван ли опять?
— Чего встала-то? Занят начальник что ли? — нахмурившись, неприветливо поинтересовался Иван.
— Свободен, Ваня, одного тебя и ждет с утра! — промурлыкала секретарша и так двинула плечиками, что маняще колыхнулась высокая грудь.
— Так пускай к начальнику, коли свободен! — сглотнул Иван, пытаясь развеять наведенный красотами Люськи дурман.
— Так и я свободна, Ванечка! — жеманно пропела она и подмигнула с таким неприкрытым намеком, что у Ивана в животе от неожиданности забурчало. — Голодненький ты мой, — Люська провела ладошкой по кителю в районе живота и рука ее едва не скользнула ниже форменного ремня, но задержалась. — Давай после начальника ко мне заскочим, я тебя, соколик мой, напою и накормлю досыта! — она так откровенно подмигнула, что Иван окончательно расстроился.