Хотя, с одной стороны, дерьмо снилось, а это к деньгам, к бо-о-ольшим деньгам, судя по количеству и аромату. Деньги сейчас пришлись бы весьма кстати, по правде сказать, они всегда кстати, когда есть. А пока что есть только кукиш с маслом, да должок немалый. Так что дерьмо нам на руку, в смысле в тему.
С другой стороны Врубель в сон втерся — быть беде, полковник себя не жалеет и другим спуску не дает. Для кого война двадцать лет, как кончилась, а он забыть не может, как его, командира боевого крейсера «Причуда» списали в почетную отставку — начальником орбитальной крепости над Москвой. Хоть и стольный града Москва, да крепость похуже ссылки, потому как Москву видать только в иллюминаторы, а служба проходит скучная, серая, однообразная и на орбите. Но полковник не сдается, хорохорится, подчиненных строит и к войне готовит: «Если кто-то решил расслабиться и отдохнуть за счет казны, разочарую: служба ваша будет хорошей, но короткой, вышибу к такой-то матери! Остальным зубрить устав и не пропускать лекций по тактике!» И как его после этих слов любить?
Опять же про Люську вспомнилось — это вообще ни к чему, одни заботы, да головная боль. Любишь ее любишь, мыслями голову кипятишь, а она смотрит холодно, да язвит при всяком случае. Кому другому глазки строит, кокетничает, подарочки принимает, а как Ивана увидит, сразу козью морду сквасит и цедит сквозь зубы, словно одолжение делает.
Минусов больше, чем плюсов, подвел Иван грустный итог снам, стало быть от того дерьма, кроме вони, тоже пользы не будет.
Иван поежился от неприятных мыслей и погрузился в скучные размышления о тяготах полицейской службы. Некоторые желторотые думают, попал мол в охрану стольной планеты, так и жизнь малина. А что с той малины, где Москва, а где мы? Раз в полгода отпустят в увольнение на твердую землю и вся радость. Да и, сказать по правде, сколько той радости? Да столько, сколько денег в кармане у пилота. Когда в кармане пусто, то и радости не густо.
Везет тем, кого на дальние форпосты в командировки отправляют. Вот это повезло, так повезло. Недавно один такой в кабаке хвастался, вернувшись с Крыма. Неделю в космосе болтаешься, неделю на курорте пузо греешь, да пиво попиваешь на халяву. Потому как дальний космос и вроде как враг близко. Отсюда боевые, полевые, командировочные и при этом оклад за все время командировки в родной крепости ждет. Так что ешь-пей от пуза, а приезжаешь домой и снова с деньгами. Вот где жизнь, а тут самая, что ни на есть задница в столичной службе будь она неладна.
Хотя свои прелести в той службе есть. Работка не пыльная, бывает иногда вылетишь по вызову, стрельнешь одной торпедой по пирату, спишешь две, а вторую потом загонишь за полцены барыге — вот тебе и праздник, вот и деньга в кармане. Опасно, слов нет, полковник прям звереет от таких фактов, но не пойман — не вор. Каждый выживает, как может, — оправдывал себя Иван, — жалованье платят с гулькин нос, а траты великие. Куда ж деваться? Приходиться крутиться, да по сторонам оглядываться, чтобы случайно на соглядатаев Врубеля не нарваться. А это нервы, от того хочется выпить, да и закусить неплохо бы, — Волгин вздохнул, прислушиваясь к ненасытной утробе.
Обед, закончившийся три часа назад, по раз и навсегда заведенному далекими предками флотскому распорядку, вспоминается, как мираж. В пузе бурчит, в голове гудит и никакого дела. Вот она служба дежурная — виси себе на захватах станции и жди, пока примчится из далека сигнал «Спасите наши души!».
Хорошо было в незапамятные времена, когда весь люд на одной матушке Земле помещался. Тогда полицейский при случае мог и в кабак забежать, для порядку мол. А раз зашел, так и чарочку выпить, для сугреву исключительно. Чарка без сытного борща — пьянство в чистом виде, а полицейскому пьянство не к лицу, потому не грех и откушать. Вот это жизнь, вот это радость — служи, не хочу и под ногами земля, а не лестница маршевая.
Нонече не то, что давече. Где праматерь Земля сейчас мало кто знает, разлетелся народишко по Вселенной, всяк себе угол нашел, да в кучу со своими сбился. Москва из стольного града в стольную планету расширилась. Была когда-то Россия одной шестой частью суши, А нынче стольный град как раз всю сушу и занимает. Посреди великого океана огромный остров и никаких границ. Потому как враг, кроме как с неба из космоса в столицу не пожалует.
А как пожалует, так не обрадуется. Шесть орбитальных крепостей стерегут покой царского двора и самой столицы. Окружили планету сплошным защитным полем, никакому врагу не пролететь случайно. Хочешь в гости, добро пожаловать в крепость, там тебя встретят, приветят, проверят и вниз, то бишь на планету через крепостной канал отправят. Тем же путем и обратно. Рай для таможни, попробуй чего мимо пронести, хлопот не оберешься.