— Мне одному кажется, что тут… жутковато? — подал голос я, когда мы вышли на освещенную улицу (мне не хотелось обсуждать подобные темы в темноте).
— Ночью тут на самом деле жутковато, — подтвердила Жаннет. — Жаль, что мы проспали весь день. Можно было бы прогуляться по городу. Я бы показала тебе свои любимые места.
— Ты так хорошо знаешь город?
— О да. И любимых мест у меня много. К примеру, кладбище. Ты любишь кладбища?
Я выдержал красноречивую паузу.
— Никогда не замечал за собой особой любви к ним.
— А жаль. Кладбище прекрасно.
— Придется поверить тебе на слово. Надеюсь, сейчас на кладбище ты меня не поведешь.
— Можно. Оно рядом.
— Мне больше по душе идея с клубом.
Жаннет сбавила шаг и огляделась, а потом кивнула куда-то вбок.
— Нам сюда.
В клубе тоже царила старомодная атмосфера. Тут было сумеречно, пахло алкоголем, духами и табачным дымом. Мы присели за один из круглых деревянных столиков неподалеку от сцены, где кто-то танцевал (если бы в зале было чуть светлее, то я смог бы разобрать, кто это).
— Как обычно, — сказала Жаннет подошедшем официанту, лицо которого в темноте я тоже разглядеть не смог, и перевела взгляд на меня. — Тебе тут нравится? Что там танцует эта девушка?
— Не знаю, — признался я. — Я не вижу даже силуэта этой девушки.
— Неправда. Смотри лучше. И не забудь прислушаться.
Я пожал плечами, будто желая сказать, что света от этого не прибавится, и посмотрел в сторону сцены. И через несколько минут я был уверен в том, что танцовщица — полноватая брюнетка (из тех, кого полнота не только не портит, но и украшает), и что танцует она танец живота. Танцует профессионально, совмещая его со стриптизом — пошловатое развлечение для жителей Востока и экзотическая диковинка для европейцев.
— Это Нура, — сообщила мне Жаннет. — Если хочешь, я вас познакомлю. Она тоже замужем, как и жена твоего друга.
— Жена моего друга? — не понял я.
— Та, с которой ты спал.
Ровно пару секунд я прокручивал в голове наш вчерашний разговор, а потом вспомнил, как Надья танцевала мне танец живота, и тоже совмещала его со стриптизом.
— Я понял, — заговорил я. — Нет, не стоит нас знакомить.
— Но ты увидел, что она танцует и как она танцует. Что еще у тебя в голове?
Я рассмеялся.
— Это что, заколдованное место? Все, что я захочу, исполнится?
Жаннет легко покачала головой.
— Скорее, исполнится то, чего ты по-настоящему хочешь. Но так бывает не только здесь, так бывает и в жизни. А вот и наш заказ.
Официант поставил на стол бутылку вина, два бокала и небольшую плоскую коробочку, инкрустированную зеленым камнем.
— Вино? — спросил я, оглядывая бутылку. — Что же, пусть будет вино. Это безопаснее, чем шампанское.
Жаннет подвинула коробочку к себе, открыла ее и достала оттуда трубку.
— Хочешь забить сам? Или доверишь мне?
— Никогда не видел, как женщины забивают трубку. Так что я посмотрю, если позволишь.
Она выложила на стол еще одну коробочку, поменьше, на этот раз, черную, и чуть подалась вперед, изучая бурые комочки опиума.
— Думаю, тут хватит даже на две трубки, — вынесла она вердикт, подхватывая комочки тонкой иглой и складывая их в углубление трубки. — Это будет замечательная ночь.
— Теперь я знаю, что для того, чтобы тебе подали наркотики прямо, не обязательно ехать в Амстердам.
— Конечно, не обязательно. — Жаннет чиркнула спичкой. — Амстердам — скучный город. И там некрасивые кладбища. Раскуривай.
Минут через пять мы уже дымили трубкой, передавая ее друг другу через две затяжки. А минут через десять-пятнадцать я уже и думать забыл о том, что застрял в чужом городе и, вероятно, опоздаю на пресс-конференцию. Сознание сначала сузилось до пределов комнаты, а потом стало бесконечно широким — я мог оказаться сейчас в любой точке мира, если бы захотел. Достаточно было щелкнуть пальцами. Или даже не щелкать пальцами, а закрыть глаза и представить себе то место, где я хочу оказаться. Жаннет, судя по всему, испытывала похожие ощущения другой реальности — она смотрела на меня, легко щурясь от висевшего в воздухе сладковатого дыма, и улыбалась, а потом взяла мою руку в свою.