— Ведь правда, тут чудесно, Брайан? — спросила она.
— Да. Наверное, герои Оскара Уайльда испытывали похожие ощущения, когда курили опиум.
— Насколько мне известно, все испытывают разные ощущения. Но, наверное, что-то похожее все же есть. Посмотри на часы.
Я бросил взгляд на наручные часы.
— Час ночи. Нам пора домой?
— Нам пора перейти ко второй части вечера. То есть, к тому, зачем мы сюда пришли. Пойдем.
В темном коридоре наверху пахло пылью и чем-то горьким. Мы прошли мимо двух рядов одинаковых дверей без номеров и каких-то отличительных знаков. Жаннет остановилась перед одной из них и, достав из кармана ключи, отперла ее.
— Нам сюда, — сказала она.
Пока я пытался разглядеть комнату, моя спутница зажгла свечу и поставила ее на низкий стул у кровати. Впрочем, это нельзя было назвать даже комнатой. Скорее, это была каморка. Тут была только вышеупомянутая кровать, стул рядом с ней, небольшой стол с креслом и умывальник в углу. На стене прямо напротив двери висело большое зеркало. Жаннет подошла к нему и оглядела себя.
— Здесь Жак провел последние годы своей жизни, — сказала она. — Он много работал — писал каждый день по нескольку листов.
— Он был писателем?
— Да. Его смерть сделала ему отличную рекламу. Книги продаются до сих пор. А в этом номере живут его призраки. Точнее, его герои. Те, о которых он так и не написал. Он всегда говорил мне, что те герои, о которых ты не пишешь, умирают, превращаются в призраков и следуют за тобой. Поэтому всегда надо заканчивать то, что ты начал писать.
Я заметил картину над кроватью и подошел для того, чтобы разглядеть ее повнимательнее. Это был «Сон Диккенса» — писатель спал в кресле за своим письменным столом, а вокруг роились его герои.
— Картина символична, что ни говори. — Я сделал паузу, приблизившись еще на пару шагов к кровати, и посмотрел на бурое пятно на стене под картиной. — А это что такое?
— Это то, что осталось в этой комнате от Жака, — ответила Жаннет. — Он застрелился здесь. На кровати. А на следующий день его нашла женщина, которая тут работает. Разумеется, спасти его было нельзя. Да он и не хотел, чтобы его спасали. Иначе бы сделал так, чтобы его в последний момент спасли.
— Почему ты думаешь, что он застрелился потому, что вы переспали?
Жаннет почти неслышно вздохнула.
— Я знаю только одно — он был моим последним родственником. Теперь я одна на этом свете. Впрочем, это к лучшему. Когда ты один, ты знаешь, что должен полагаться на себя.
— В этом ты права. — Я попытался отвести глаза от бурого пятна на стене, но у меня ничего не получалось — мой взгляд был прикован к этому месту. — Если на улице было жутко, то тут жутко вдвойне. Может, мы спустимся вниз и… — Я хотел сказать «и допьем вино», но заметил, что Жаннет принесла бутылку с собой, не забыв прихватить и коробочку с «зельем». — И… проведем время в более расслабляющей атмосфере?
— Мы останемся здесь. — Жаннет обняла меня за плечи и подвела к зеркалу. — Прикоснись к нему.
Я положил ладонь на прохладное стекло.
— Что ты там видишь?
— Жаннет, я далек от всех этих мистических…
Фраза оборвалась на половине. В зеркале я видел всю комнату — кровать, стоявшую на стуле свечу, а за ними была открытая дверь. В коридоре было темно, и за дверью — бесконечная черная пустота. Но через несколько секунд из этой пустоты вынырнул силуэт в белом. Женщина сделала пару шагов, переступила порог и остановилась, рассеянно потрепав свободно лежавшие на плечах рыжие волосы. Я почувствовал легкий порыв ветра, который принес с собой запах того самого масла для ванны — и того самого запаха тела, который я узнал бы из тысячи других запахов.
— Я сошел с ума, — сказал я как можно более отчетливее, и испугался звука своего голоса.
— Ты просто увидел то, что хотел увидеть, малыш, — ответила мне Лиза. — Повернись.
Я медлил и не понимал, чего мне сейчас хочется больше всего — повернуться и осознать, что это мне кажется, или понять, что происходящее реально.
— Что же, ты так и будешь разглядывать меня в зеркало? Или, может, ты разглядываешь себя, самовлюбленный наглец?
Отражение Лизы в зеркале смеялось. Я повернул голову в сторону в поисках Жаннет, которая еще недавно была рядом, и понял, что в комнате я один.
— Это не так уж и страшно — видеть свое прошлое.
Я обернулся. Лиза по-прежнему стояла в дверях.
— Вот видишь, как все просто.