— Я предлагаю создать пищевой триумвират, включить меня и Ангелину Потаповну.
Ангелина Потаповна тут же отказалась:
— У меня и так хлопот по горло.
Красновидов опустил голову.
— Ладно, обойдусь сама, — сказала Ксюша. — Мне помогает Ксенофонт. Егор Егорович назначается спецконсультантом.
— Ну, конечно, раз есть Ксенофонт, куда уж мне.
Лежнев ядовито посмотрел на Шинкареву.
— Он завхоз, — сказала Ксюша, — очень милый мальчик. Добрый, исполнительный.
Лежнев пропел:
— Пропал завхоз в начале мая, — и повернулся к Рогову: — Объявляй, голубчик, вакансию на должность завхоза.
За столом остались Красновидов, Рогов и Лежнев.
Обсудили списки принятых в студию.
— Манюрину беру на воспитание, — сказал Лежнев, ехидно посматривая на Красновидова. — Что думает Рогов?
— Рогов своих мнений не меняет, — ответил тот и сообщил: — После второго тура отсеялось шесть человек. Осталось двенадцать. Отсеявшиеся, конечно, загорюют. Олег Борисович предлагает в задел две пьесы: «Платон Кречет» и «Свои люди — сочтемся». В эпизодах и массовках будут заняты студийцы. «Свои люди — сочтемся» поведет Егор Егорович.
— Как же это? — Лежнев поднял брови. — Без меня меня женили? А вы спросили, готов ли я к этому?
Красновидов улыбнулся:
— Егор Егорович, вы без подготовки можете поставить на сцене хоть телефонную книгу, а Островский ваш конек.
— Не переоценивайте меня, я тугодум. Для меня слияние с пьесой — муки мученические. Тем более Островский.
— Вам полгода хватит? — спросил Красновидов.
— Чтобы слиться?
— Чтобы поставить спектакль.
Лежнев посвистал что-то, сощурив глаз, подумал, прикинул.
— Пожалуй, — сказал он, — но не меньше.
— Значит, поставите за три месяца. У нас повышенные обязательства.
— «Платона» возьму я, — продолжал Рогов, — и поставлю его с моими ребятами. Еще намечается концертная программа. Я бы поручил ее Шинкаревой. Нет возражений?
— Я — за, — сказал Лежнев. — Ты на какой период все это планируешь? — обратился он к Красновидову.
Тот колебался. Точной даты он назначить не мог. Сказал уклончиво:
— К открытию театра.
— Когда наступит этот день?
Красновидов снова уклонился:
— Когда министерство разрешит нам право на руководство.
— Ты думаешь, разрешит?
Это, конечно, был вопрос провокационный, Лежнев хотел проверить степень его уверенности.
— Надеюсь, — не очень убежденно сказал Красновидов. — Я…
— Мне раньше казалось, — перебил его Лежнев, — ты какой-то неорганизованный, Олег. Все у тебя от настроения. А вот общаюсь сейчас с тобой с утра до ночи и убеждаюсь: не-ет, от него всего можно ожидать. Стрела-мужик. И тетиву натянул, вот-вот лопнет. Говоришь ты иногда, Олег, занудливо, это недостаток, надо тебе над собой поработать, не сердись. А вот в твою затею, хоть и не до конца, а верю. Этого достаточно?
— Нет. Вы не верьте, Егор Егорович, вы доверяйте. И тогда мы постараемся сделать не многое, но театр создадим. Вот тогда я, может быть, скажу «достаточно».
Рогов покряхтел, взял свои записи и объявил:
— Предлагается создать художественный совет.
— Ну вот, — смеялся Лежнев, — а муравей знай свое, пункт за пунктом. И зачем нам худсовет, когда еще и труппы нет? — продекламировал он. — Кому советовать-то? А твое мнение, Олег?
— Мое мнение — худсоветы давным-давно себя изжили. Не деловая это функция в театре, неответственная. Много демагогии, пустопорожних прений, субъективизма. Театр доверен руководству, ему и нести за все ответ. А советом должен быть весь коллектив. Тогда в серьезную минуту любой может оказаться компетентным помощником руководству.
— Резонно, присоединяюсь, — сказал Лежнев. — Из этого следует, что худсовет нам не нужен, — Лежнев постучал по часам и встал. — Обеденный перерыв окончен, пора за дела.
— Одну минуту, — остановил его Красновидов, — мне нужен ваш совет.
— Совет? Не художественный? Товарищеский?
— И тот и другой.
Лежнев снова сел, закурил:
— Говори.
— Есть пьеса. Будем пока называть ее материалом для пьесы.
— Автор? — перебил Лежнев.
— Автор? Фронтовик-очевидец. Это его первая работа.
— Над пьесой, — вмешался Рогов, — надо бы еще поработать. Я читал ее, Егор Егорович. Материал сильный, пьеса сценична, только рыхловата. Пока для нас никто еще не пишет, ее можно взять в работу. Не сразу, конечно.
— Петр прав, — Красновидов лукавил. — Думаю, что автор охотно пойдет на переделки. Центральная роль, между прочим, женская.