— Рогов, — сказал Лежнев, — Рогов отличный педагог. Он своих ребят знает, любит, он верит в них, они — в него. Я не педагог, далек от любви и не очень верю.
На пункте «студия» не сошлись.
Красновидов был в одном совершенно убежден: будущее театра зависит от молодых. Но их надо растить, воспитывать. У руководства студией должен стоять высокого класса художник — воспитатель, авторитетный и принципиальный. Таким он видел Егора Лежнева. Но пока не был решен вопрос о руководстве театра, мысль эту Красновидов держал в глубокой тайне. В день, когда кандидатура художественного руководителя была утверждена, Олег Борисович незамедлительно внес предложение на перестановку. Рогова назначить директором театра, а Лежнева — руководителем студии.
Самолюбие Лежнева, конечно, взыграло: почему, дескать, не предупредили, не посоветовались? Самолюбие-то взыграло, но и лестно было ему такое назначение не меньше.
«Ну, Красновидов, не ожидал». Естественно! После того колючего вопроса «а ты сможешь?» Лежнев не сомневался, что Красновидов осерчает, может быть, очень тонко и незаметно начнет его всеми имеющимися в распоряжении худрука средствами притеснять. И вдруг — на тебе!..
Поворчал Лежнев, покуражился, чтобы видели, как нехотя он надевает этот хомут, и пошел собирать студийцев.
Едва поздоровавшись, он сказал:
— Начнем, как говорят, с букваря, с арифметики. Есть правила, которые вам следует помнить до конца жизни. Можете их записать. Но сперва в виде наглядного пособия прочту несколько писем, которые мне присылают сверх меры. Вы увидите, как трагически можно заблудиться.
Он раскрыл тетрадь, надел очки.
— Вот, слушайте: «Хочу в артисты. Во-первых, потому, что нет математики. Был бы талант. Хочу стать таким актером, как Николай Черкасов или Чарли Чаплин. Богдан Дударов». Надя Лучкова из села Ракиты пишет: «Хочу быть звездой кино, но не знаю, можно ли с семилетним образованием». А вот Артем Магарадзе из Орджоникидзе шлет кавказский привет, просит зачислить его в актеры эстрадного театра. У него громкий голос и гибкие ноги. Кроме того, он не нуждается в общежитии и даже в стипендии.
Лежнев полистал тетрадь.
— Ну вот еще одно сердечное признание от Таси Белкиной: «Без театра не смогу жить. Хочу прославиться в области драмы, поэтому готовить к экзаменам басни считаю несерьезным делом…» Ну, кажется, достаточно. Вы улыбаетесь? Напрасно. В познаниях своих вы пока ничем от них не отличаетесь, хотя скажу, что Петр Андреевич прививает неплохой вкус к театру. Мы сразу же должны договориться: никаких скидок на то, что Крутогорск, мол, провинция, и здесь можно все попроще, пооблегченней. Этого не будет. Студию превратим в образцовый вуз, где учить вас будут не де-елать роли, а умению ра-аботать над ними. Так как знаю я вас еще плохо, то за исходное примем: все вы имеете нулевую теоретическую подготовку, все вы не заражены штампами и все вы одинаково талантливы. И это хорошо: лучше начинать с неумелыми, чем с испорченными. Этого можете не записывать.
Лежнев вышел из-за стола, потер замлевшую спину, просунув руки под пиджак. Истины, которые он им сейчас диктовал, набили уже ему такую оскомину (сколько лет приходится начинать с одного и того же), что он преподносил их без жара, с одним желанием скорее выложить и перейти…
А что, если с этими ребятами, подумывал он, отказаться наконец от институтских стандартов и педагогических штампов? Опутали они меня по рукам и ногам. Эта пришедшая вдруг мысль подстегнула его, и он, оживившись, продолжал:
— Театр — это магия, вечная тайна, нам предстоит овладеть искусством магии и по возможности раскрыть эту тайну. Театр — это исследование поведения человека и его возможностей. Актер — душевед. Но чтобы изведать душу другого, надо подготовить себя всесторонне. Счастье наше в том, что, занимаясь театром, мы занимаемся всем: от спорта до астрономии, от наблюдения за муравьем до процессов развития человеческого общества. Самодисциплина и режим — основа успешного труда. Творчество требует полной сосредоточенности всего организма целиком. Это понятно?
Сразу несколько человек:
— Понятно.
— Сомневаюсь, но допустим. Новшество нашей студии в том, что, во-первых, учась, будем готовить пьесу для выхода на большую сцену и, во-вторых, возраст студийца не ограничен. Поэтому не удивляйтесь, бок о бок с вами будут и профессиональные актеры со званиями: учиться никому не в убыток. Основа студийных отношений: доверие, уважение и творческая инициатива. Пьянство и опоздания — высшее преступление перед театром. В пять часов вечера — занятия по мастерству, далее следите за расписанием. Надо выбрать старосту студии, он будет величаться заведующим дисциплинарно-творческой частью. Кто?