Встаю, подхожу к нему и обнимаю.
– Привет, братишка, – мой тон спокойный и без всякого сарказма.
Он обнимает меня в ответ и следом взлохмачивает мои волосы.
– Как тебе Мексика, а точнее Сьюдад-Хуарес?
Что? Откуда он знает? Хотя, чему удивляться, он меня всегда находил, где бы я ни была.
– Может, ты мне наконец-то расскажешь, откуда ты знаешь, где я нахожусь. Я все украшения сняла, вдруг там какой-нибудь жучок.
– Я подумаю над этим, мелкая, – подмигнул и обнял еще раз. – Я скучал.
– Вот хитрец, – рассмеялась.
– Немного.
– И ты все это время знал, где я была?
– Естественно.
– Почему не дал о себе знать?
– Я хотел дать тебе побыть наедине со своими мыслями, чтобы разобралась в себе. Ты у нас умная девочка, хоть и импульсивная.
– Садитесь за стол. Потом будете болтать, – прервала нашу беседу мама. – Ты же останешься, милая?
Останусь ли я? Даже не знаю, что ей ответить. У меня столько дел там, у себя дома. Тут хорошо, но мне нужно вернуться и все уладить.
– Я останусь на несколько дней, а потом вернусь. У меня много дел, которые нужно решить.
Мама сразу поникла. Я подошла и обняла ее.
– Эй, ты чего? Я буду приезжать, как можно чаще. Да и ты в любое время можешь меня навестить. Если хочешь, можешь переехать.
– Эй, сестренка, не наглей.
– А тебе жалко, что ли?
– Мне не жалко, просто она тоже моя мама, а ты её пытаешься переманить.
– Я останусь в России, все-таки это мой дом. А в гости я обязательно буду приезжать.
– Может, выпьем? – предложил братец.
– Ну уж нет, я откажусь!
Мирон начинает смеяться во весь голос. Лиза смотрит на него, изогнув бровь.
– Что смешного, сынок?
– Да так, ничего, – отмахнулся он.
Брат посмотрел на меня и подмигнул. Да, он знает, что я целый месяц была в запое.
Весь оставшийся день мы болтали, смеялись, делились впечатлениями. Ближе к вечеру Мирон уехал по делам, а мы с мамой решили провести оставшееся время вместе, уютно устроившись перед телевизором.
Я легла к ней на колени, а она нежно гладила меня по голове. В этот момент чувствую себя словно маленькой девочкой, защищенной и любимой.
Внезапно, в этот момент появилось странное желание – поплакать. Почему я себя сдерживаю? Почему стараюсь всегда быть сильной и непоколебимой? Иногда действительно нужно позволить себе быть слабой, позволить себе проявить чувства и эмоции. Из моих глаз потекли слезы.
– Милая, что случилось?
Мама вытерла слезы. Её прикосновения очень приятны. Я шмыгнула носом и обняла её, но ничего не ответила.
– Поплачь, поплачь, доченька. Станет легче.
Она гладит меня по спине, а я все сильнее начинаю реветь. Даже не знаю из-за чего.
– Бедная моя девочка. Столько всего пришлось пережить в столь юном возрасте, но ты у меня сильная девочка. Я уверена, что справишься со всем.
Я слегка отстранилась и посмотрела на нее.
– Спасибо, мама.
На ее глазах начали наворачиваться слезы, когда она обняла меня так крепко, что я почувствовала, будто моя душа обрела долгожданное утешение.
В объятиях друг друга мы провели целую вечность, словно время замедлило свой ход, чтобы дать нам возможность воссоединиться и поделиться всем, что у нас было.
Мама рассказала мне о себе и об отце, о их безумной любви, которая преодолела все преграды и испытания. Она не произнесла ни слова осуждения по поводу него, даже несмотря на то, что он забрал меня из ее жизни. Вместо этого мама поделилась своими воспоминаниями и чувствами, позволив мне увидеть ее с другой стороны, с более мягкой и уязвимой.
И в этот момент, обняв свою мать, я поняла, что даже в самых сложных ситуациях любовь может преодолеть все, что стоит на ее пути.
– А теперь расскажи мне про Алека, – гладила меня по голове.
– А что рассказать? Он меня предал.
– Ты его любишь?