Я киваю головой на прощание, покидая клуб, и вызываю такси. Лето уже догорает, но ночи на полуострове по-прежнему согревают меня своим теплом даже в самые темные предрассветные часы. Запах малочисленного регионального урбана впивается в ноздри поднятой с дорог пылью автомобильных трасс и опьяняет своим запойным одиночеством. На горизонте начинает маячить свет от фар приближающегося такси. А мою голову вновь наполняет череда рассуждений.
Мне вот что интересно: когда и каким образом у нашего поколения начинает проявляться самостоятельность, взрослость и ответственность? Если вообще начинает.
Насколько я способен вообще это подмечать, я вижу, как сегодня подавляющее большинство молодых людей, условно от 16 до 25 (а кто-то и до пенсии) в условиях предельно облегченной жизни в своих железобетонных ареалах обитания становятся крайне неприспособленными к жизни как таковой, в то время когда, казалось бы, они должны как раз-таки мужать, крепнуть и возвышаться. В результате уход от реальности, побуждаемый маминой юбкой, порождает развитие каких-то искусственных инстинктов в человеке: инфантилизма, обскурантизма, эскапизма и прочих «-измов», чтобы уйти от действительности, реалий и правды жизни.
Когда в моей голове накопилась критическая масса информации, мне сорвало шайбу, и запустился какой-то автоматический механизм отчуждения. Я начал превращаться в робота. Крайне неприятные, болезненные ощущения — душу тянет выйти в окно, а рука тянется писать всякую пошлую и недалекую беллетристику.
К сожалению, человеческому организму необходимо слишком много времени для того, чтобы его основное орудие (мозг) в борьбе с природой взросло, созрело, осталось психологически и физически целым после долгой и непростой борьбы с внешними естественными раздражителями и наконец заработало. Нужно прожить не одно десятилетие и по итогу, как оказалось, выжрать несчетное количество спиртного, чтобы наконец почувствовать себя в полной мере человеком. Ощущение сродни удару по яйцам — должен пройти не один год, чтобы ты встал и как-то продолжил дальше жить, учитывая весь эмоциональный груз, который навалился на тебя, когда ты начал наконец понимать основные правила, по которым этот мир существует.
Честно говоря, мне потребовалось довольно много времени (о чем я сильно жалею) для того, чтобы начать по-настоящему глубоко мыслить. Не пытаться строить из себя умного, будучи наглухо закомплексованным неоперившимся пиздюком, не пытаться быть хитрым, пытаясь наебать этот мир (как оказывается, в первую очередь самого себя). А попытаться как-то честно поставить вопросы перед собой и ответить на них, чтобы было больно. Но, как показывает практика, именно таких вопросов всем и не хватает, чтобы начать жить по-настоящему и познать хотя бы малое.
Меня высаживают у дома, я поднимаюсь к себе на верхний этаж. Подхожу к двери, тереблю ключи, вставляю в замочную скважину. Пытаюсь провернуть — не проворачивается. Я нажимаю на ручку, дверь отворяется…
Бдительность обостряется до предела, и я с недоумением начинаю размышлять, неужели я мог не закрыть за собой дверь утром?
Я делаю несколько шагов в квартиру, включаю свет, и мне все становится понятно.
Уже с порога все встает на свои места — некоторые вещи не на своем месте и расставлены без особой эргономичности. Тапки раскиданы по полу, часть верхней одежды сброшена на кресло. В комнате открывается более живописное зрелище: матрас кровати перевернут, все комоды и шкафы выпотрошены, ящики высунуты, ставни раздвинуты. Вещи раскиданы, пара моих одеколонов разбито, по полу разбросаны книги, бумажки, провода.
Я стою посреди этого бардака и внимательно созерцаю его. После краткой визуальной ревизии я делаю вывод, что у меня украли все наличные накопления в долларе, которые я хранил в одном из ящиков. Также меня лишили практически всей электроники. Системный блок, нетбук, GoPro, телевизор и даже микроволновка канули в лету. Кондиционер и холодильник с гудящим рефрижератором по очевидным причинам не оказались настолько востребованными, чтобы вытаскивать их из квартиры. Спиздили даже несколько моих недешевых заровских кофт, которые я, честно говоря, почти не носил последнее время.
Блядь, зверье ебаное! Неужели нельзя было это сделать так, чтобы мне потом не пришлось убирать все это дерьмище?
Среди прочего я замечаю недостачу большого подарочного тома Адама Смита, в котором он исследует природу и причины богатства народов. Спустя почти двести пятьдесят лет предприниматели новой формации невидимой рукой спиздили мои условные богатства. Один человек обеднел, другой обогатился. Моя ирония кажется мне противной и неуместной. Зверье ебаное, но, выходит, со вкусом.