Come, let’s watch the rain as it’s falling down
Sunlight on your skin when I’m not around
Shit don’t feel the same when you’re out of town
So come, let’s watch the rain as it’s falling down, yeah
Rain keeps falling, tears keep falling
Rain keeps falling, tears keep falling
Darling, your love is like walking a bed of nails
And I just can’t keep on fighting
Я иду один спокойным шагом по Советской площади мимо главпочтамта и потихоньку выхожу на набережную Ялты, названную именем нашего самого главного и любимого революционера. Я медленным шагом бреду по ней, вдыхая полной грудью свежий ветер утренней курортной столицы. Я так глубоко дышу, словно пытаюсь заполнить пустоту внутри, образовавшуюся к сегодняшнему дню. Но она не заполняется. Только прибой напоминает мне, что я еще жив.
Хочется закурить, но своих нету, магазины закрыты, а попросить закурить не у кого — со вчерашнего дня я так и не встретил ни одного человека. Да и бросать уже пора, не хочется все свое здоровье выкинуть на помойку уже в молодости, хотя на что-то его потратить все же придется.
Внезапно я ощущаю, как дребезжит в кармане телефон. Я вынимаю его — номер не распознается. Поднимаю трубку и произношу «алло», но никто не отвечает. Я повторяю и смотрю на трубку, звонок все еще идет. Потом на другом конце трубка кладется и связь разрывается. Я остаюсь вновь в одиночестве.
У меня появляется жгучее желание набрать Кате. Гудки ожидания кажутся бесконечными. После по счастью я слышу утренний бодрый голос Кати:
— Привет, слушай, я сейчас убегаю, давай созвонимся вечерком, окей?
— Привет, Кать. Извини, не хотел отвлечь. Захотелось услышать твой голос. Поэтому звоню так рано, вдруг ты обрадуешь меня чем-нибудь, расскажешь о чем-нибудь хорошем, что происходит у тебя сейчас. Может быть я тебя увижу в ближайшее время, нет?
— Слушай, давай ты не будешь говорить загадками. Мне действительно надо спешить, у меня встреча через двадцать минут.
— То есть у тебя не получится прилететь?
В ответ я слышу молчание. У меня почему-то создается впечатление, что Катя сейчас глубоко вздыхает, пытаясь максимально дружелюбно и аккуратно от меня отвязаться.
— Слушай, я не смогу прилететь. В ближайшее время точно. А потом… потом, давай посмотрим, хорошо? Хорошего дня тебе, пока…
И вот за этим «хорошего дня», за этой попыткой побыстрее закончить диалог, за этим «пока», у меня вырисовывается довольно четкое понимание, что я этому человеку особо и не нужен. Что я здесь, она там, и ее текущая драйвовая столичная жизнь без глубоких и серьезных обязательств перед кем-то гораздо важнее для нее, чем что бы то ни было. И я прекрасно понимаю, что это относится не только к ней, и будь я на ее месте, я был бы абсолютно таким же бездушным завоевателем мегаполисных трофеев и клал бы на эти чувства, семью, моногамию, старомодность и ретроградство. На кой бы они мне сдались? Есть ведь возможность жить одному в какой-нибудь съемной квартире, ни от кого не зависеть, оборвать свои связи, забыть, что в этой жизни есть что-то более важное, чем комфорт, независимость и бесконечные чаты в социальных сетях с морем безыдейных знакомых.
Я сажусь на одну из скамеек посреди набережной. Возможно, прямо где-то здесь больше ста лет назад пересеклись на набережной известные теперь всему миру Бунин, Чехов и Горький. О чем думали эти великие авторы? Подозревали ли они, как все обернется? В каком мире будут жить потомки их родной претенциозной империи?
Интересно, будет ли кому-нибудь дело, если я сейчас пойду и сигану с какого-нибудь выступа головой вниз?
Я открываю в миллионный раз свою телефонную книжку, насчитывающую тысячи контактов, и листаю вниз. Проходит не одна минута, прежде чем я осознаю, что я пролистал все и не нашел ни одного человека, который хоть как-то мог бы мне помочь здесь и сейчас. Я уверен, что если бы я позвонил прямо сейчас каждому из них, меня бы непременно послали, ну максимум сделали бы попытку сострадальчески выслушать, чтобы поскорее отвязаться. И вот приходит осознание, что мне некому позвонить. Абсолютно некому. Меня нигде никто не ждет. Никому не нужны мои деньги, мои амбиции, мой идеализм, мой успех, моя машина, моя съемная однушка, мои старания, мои книги, мои блоги, мои стремления, мое время, и вообще я сам как человек никому не нужен. Я нужен только Федеральной налоговой службе, и то поквартально.
И меня вновь одолевает это обычно сладостное, но в складывающихся обстоятельствах опустошающее чувство, как будто очередной кирпичик для строительства моего счастливого будущего найден и почетно занял свое место на нулевом недострое. Картина мира достроена, и это уродливая картина.