Зря она вспомнила про глаза — они приподнялись выше, будто их владелец поднял голову, а потом, резко, устремились к Аэлине.
Наверное, она бы завизжала, но от ужаса у неё перехватило горло — глаза-сами себе освещение — приблизились настолько, что стала видна огромная голова дракона. Пасть звучно раскрылась, демонстрируя внушительную коллекцию острейших зубов, и устремилась к девушке.
И тут к Аэлине вернулась способность двигаться.
Не отдавая себе отчета, она резко присела и откатилась в сторону, одновременно выбросив руку в попытке прикрыться от надвигающейся смерти.
И взявшийся ниоткуда воздушный смерч подхватил драконью голову и отбросил в темноту.
Без сил, Лина опустилась на пол.
Темнота исчезла, будто её и не было и девушка, с удивлением увидела, что находится в небольшом помещении без окон, с двумя дверьми в разных его концах. Но, Единый, как здесь мог поместиться такой огромный дракон? Не привиделось же ей всё это?
— Леди, — раздался голос сзади, и Аэлина вздрогнула, резко обернулась и, не успев ничего понять, выпустила воздушную плеть, которая снесла жреца и припечатала его об стену.
— Леди, не пугайтесь! — прохрипел мужчина, отскребая себя от стены. — Это был морок!
— Морок? — растерянно переспросила девушка. — Но, зачем??
— Это Испытание. Пойдемте в комнаты, вам надо привести себя в порядок, поесть и отдохнуть, — жрец протянул руку, приглашая девушку следовать за ним.
— Но, я же держала кристалл, — недоумевала Аэлина. — Какое еще испытание?
— Кристалл самый обычный, он ничего не показывает, — терпеливо объяснял жрец. — Все девушки боятся, что у них обнаружится дар, а испытание надо проходить естественно, без лишних эмоций или страхов. Поэтому, подержав камень, девушки убеждаются, что магии в них нет, успокаиваются и становятся пригодными для прохождения Испытания.
— Вы специально испугали меня до полусмерти? — возмутилась Лина. — Я пожалуюсь отцу и жениху! Уверена, никто не знает, как вы здесь издеваетесь над нами! Надеюсь, вас накажут.
Жрец покачал головой:
— Ты устала и расстроена, пойдем, я провожу тебя в комнату!
— Лучше, проводите меня к выходу, я хочу домой.
— Сожалею, но после прохождения Испытания, тебе надлежит провести несколько часов в Храме.
— Но моя сестра вернулась домой максимум через час! — возмутилась Аэлина. — Вы не имеете права удерживать меня!
— Значит, сестра не имеет дара, поэтому, она сразу покинула Храм, — негромко проговорил жрец. — А тебе придется подождать, когда придёт отец. Только он может решить, что с тобой будет дальше.
— Что? — Лине показалось, что она ослышалась. — Что вы сказали? У Солеи нет дара, поэтому она сразу вернулась домой, а меня вы не отпускаете, потому что… О, нет!
Девушка отшатнулась, прижала руку ко рту и рвано выдохнула.
— Не может быть! У меня не может быть дара!!!
— Но он есть и очень сильный, — заметил жрец.
И Лина потеряла сознание.
«У меня есть дар, какой кошмар!» — мысль, мухой, бьющейся в стекло, металась в голове.
Лина медленно открыла глаза.
Небольшая комната. Незнакомая.
Села, к горлу тут же подступила тошнота. Да, что же это такое? Или, утром она съела что-то несвежее?
Невозможно — утром она, вообще, ничего не ела. Очень волновалась, кусок в горло не шел.
Тогда, почему её тошнит, и голова кружится?
Лина встала, прислушиваясь к себе — нельзя сказать, чтоб совсем уж хорошо, но более-менее терпимо.
Итак, она влипла.
Если бы она знала о мороке, то могла бы сдержаться. Наверное. А, теперь, одна у неё дорога.
Девушка прошлась по комнате, размышляя над своим положением — на ходу, почему-то, легче думалось.
Одарённые девушки были нарасхват. Отец сейчас на седьмом небе от счастья и, наверняка, уже торгуется с претендентами. К сожалению, в потенциальном муже для дочери его интересует только финансовая состоятельность, а на характер, репутацию, внешность и возраст отец легко закроет глаза. Мнение дочери его, и вовсе, не волнует. Такая удача приплыла, уж, он своего не упустит!
Лина продолжала расхаживать по комнате, прикусив ноготь большого пальца — дурная привычка, с которой её мать боролась с самого детства Лины.
Чем только она не мазала пальчики дочери! Самыми противными на вкус составами, горькими, жгучими, но при сильном волнении, девочка всё равно прикусывала ноготь.
Выхода у неё нет — может быть, именно в этот момент отец уже продал дочь. Оставалась призрачная надежда, что Эдвиг сможет дать за неё больше, чем маг, но Аэлина тут же себя одернула — ни у кого из обычных людей нет столько денег, а отец, почувствовав возможность поправить своё материальное положение, ни за что ему не уступит.