- Так, - сказал Канаш, начиная понимать, что его опять обвели вокруг пальца. - Та-а-ак... Я велел, да? Это я, по-твоему, велел привести сюда этого шимпанзе? Этого гамадрила? А ну, повтори, что я вам велел!
- С-следить за стоянкой, - заикаясь от волнения, сказал Чапай. - За к-красной "х-хондой". Сами ее показали, прямо пальцем, помните? Велели, когда придет хозяин, брать его за жабры и в-везти сюда. Вот мы и привезли.
- Хозяин, - повторил Канаш. - Хозяин красной "хонды", а не этот орангутанг!
- Так он же и есть хозяин! - взмолился Чапай. - За стоянку заплатил, ключ от тачки у него... Он же уехать на ней собирался. Что же нам, документы у него спрашивать? Вы бы нам хоть фотографию дали!
- Я дал вам его описание, - сквозь зубы процедил Канаш, разглядывая пленника, который с испугом переводил вытаращенные глаза с него на Чапая и обратно.
- Описание! - мало-помалу приходя в себя, воскликнул Чапай. - Так он же под него подходит, под ваше описание! И возраст, и рост, и машина... А что небритый, так лично у меня за сутки такая щетина вырастает, что два раза в день бриться приходится.
Пленник, который, видимо, раньше всех разобрался в ситуации, вдруг принялся мотать головой и громко мычать сквозь грязную тряпку, которой был заткнут его рот. Канаш протянул руку, выдернул изо рта пленника импровизированный кляп и брезгливо вытер пальцы о штанину.
- Ты кто такой? - грозно спросил он, испытывая сильное желание сопроводить вопрос увесистой затрещиной. - Зачем полез в чужую машину? Где ты взял ключ, недоносок?
Пленник попытался ответить, закашлялся, всхлипнув, втянул в себя воздух, некоторое время отплевывался от пыли и застрявших во рту ниток и лишь после этого смог заговорить.
- Ей-бо, начальник, я тут ни при чем, - прохрипел он, глядя на Канаша слезящимися собачьими глазами. От него разило перегаром и застарелым потом с такой силой, что Валентин Валерьянович не выдержал и отступил на шаг. Подставили меня, мамой клянусь, подставили! Сто баксов обещали, а я человек небогатый, для меня и сотка - деньги... Ключ дали. Подгони, говорят, тачку, а мы тебе за это сотню отстегнем. Я сразу почуял, что тут что-то не так...
- Зачем же в машину полез, раз такой чуткий? - без особого интереса спросил Канаш, которому уже было ясно все, кроме одного: что теперь делать с этим недоумком.
Длинноволосый замялся. Чапай, в котором так и бурлила энергия, подскочил к нему со спины и сделал то, о чем минуту назад мечтал сам Валентин Валерьянович: с размаха съездил пленнику по шее, так что тот едва не свалился на пол вместе со стулом.
- Отвечай то, что у тебя спрашивают, сука! - проревел Чапай. В этом реве Канаш без труда уловил нотки облегчения: Чапай был доволен, что недоразумение разъяснилось. - Говори, падло, пока я тебе рыло не расковырял!
Он снова занес над головой длинноволосого увесистый кулак, но Канаш остановил его коротким движением указательного пальца.
- Замолчи, - сказал он Чапаю. - Знаешь, как моя бабка говорила? Если бог ума не дал, руками не маши... На месте надо было разбираться, а теперь я без тебя справлюсь. Работнички, мать вашу... Ну, - продолжал он, переводя взгляд своих серых и непроницаемых, как булыжники, глаз, на пленника, - так зачем же ты полез в чужую машину, если чувствовал, что делать этого не следует?
- Так ведь.., ну.., так ведь сто долларов! Да еще этот, с железными зубами, хрипатый... Как глянет, так и мороз по коже. Так и кажется, что вот-вот в глотку вцепится клешнями своими беспалыми...
- Беспалыми, говоришь? - переспросил Канаш.
- Жуть! - подтвердил длинноволосый. - На правой руке двух пальцев не хватает, а левая и вовсе как ухват. Рожа, как у упыря - одни мослы да железные зубы, глядеть страшно...
Канаш с трудом сдержал вертевшееся на языке ругательство. Ситуация на глазах выходила из-под контроля. Баландин, которому полагалось если не подохнуть, то, по крайней мере, еще как минимум неделю валяться брюхом кверху и справлять нужду под себя, приходя в норму после вчерашнего ранения, остался на ногах и продолжал активно действовать.
- А второй? - сдавленным от ненависти голосом спросил Канаш.
- А что второй? Парень как парень, моего примерно возраста, с виду приличный... Сказал, что тачка его, только я не поверил.
- Зря не поверил, - рассеянно сказал Канаш. - Тачка действительно его... Больше они тебе ничего не говорили?
- Да нет...
- Естественно. - Канаш вздохнул. - Ну, и что прикажешь теперь с тобой делать?
- Как что? - Тон длинноволосого был рассудительным, но мутноватые поросячьи глазки беспокойно бегали из стороны в сторону. - Как это - что делать? Отпустить, вот и все дела. Вы меня не знаете, я вас не видел... Вы же сами сказали, что вам не меня надо. Ошибочка вышла, так я же не в обиде. С кем не бывает? Вы же не милиция, вам протокол писать не надо - бумагу марать, время тратить...
Канаш, не слушая, повернулся к нему спиной и встретился взглядом с понимающими глазами Клюва, которые блестели по бокам его огромного носа, как две переспелые вишни.
- Вы догадались хотя бы завязать ему гляделки? - спросил Валентин Валерьянович.
Клюв развел руками.
- Кто же знал, что это не тот? - негромко и растерянно сказал он. - Да и вы насчет этого никаких указаний не давали.
- Черт бы вас побрал, - сказал ему Канаш. - Ну, что теперь делать с этим ублюдком?
- А может, пусть идет? - неуверенно предложил Чапай. - Не мочить же его теперь, в самом-то деле...
Пленник, который к этому времени уже прекратил свою бессвязную речь и с вполне понятным интересом прислушивался к разговору, вскинул голову, как ужаленная слепнем лошадь.
- Да вы что, мужики?! - воскликнул он. - Да за что же меня мочить? Да я же.., я.., могила, вот! Христом-богом прошу, у меня батя инвалид, семь лет с кровати не встает, он же помрет без меня на хрен, сгниет в своей хрущевке, как мышь в трехлитровой банке...
Его речь становилась все более бессвязной, в конце концов превратившись в нечленораздельный вой. Канаш поморщился и коротко дернул подбородком. Понятливый Чапай размахнулся и ударил пленника по лицу. Раздался трескучий звук, голова длинноволосого мотнулась к плечу, и он замолчал на полуслове. Его нижняя губа буквально на глазах распухла, и на ней выступила кровь.
- Не знаю, - сердито проворчал Канаш, - не знаю... Мне совершенно недосуг заниматься чепухой. Решайте сами, как с ним быть, только имейте в виду: если из-за этого у нас будут неприятности, я начну не с него, а с вас, и уж тогда я буду точно знать, как мне поступить.
Он повернулся на каблуках и двинулся к лестнице.
- А машина? - спросил Клюв.
- Что - машина?
- Как быть с машиной - продолжать наблюдение или как?..
- Забудьте про нее, - сказал Канаш. - Вы что же думаете, к ней теперь еще кто-нибудь подойдет? Даже и не надейтесь, ребята. С машиной мы с вами сели в лужу, так что сидите тут и ждите указаний.
Он поднялся наверх, уверенно скрипя ступеньками приставной лестницы, и через минуту оставшиеся в подвале услышали, как гулко хлопнула входная дверь. Клюв скорчил вслед своему начальнику пренебрежительную гримасу, вынул из-за пояса джинсов "ТТ" и повернулся к Чапаю.
- Ну, так как? - спросил он. - Сразу пришьем этого хмыря или просто отрежем ему язык?
- Христом-богом... - снова заголосил длинноволосый. Клюв, не оборачиваясь, направил на него пистолет и взвел курок.
- Еще раз вякнешь - получишь пулю, - спокойно сказал он. - Не мешай людям разговаривать, козел. Так как, Чапай? Какой вариант тебе больше в масть? Лично я за то, чтобы шлепнуть этого чудика. Нет человека - нет проблемы. А?
- Вот забирай его к себе домой и там шлепай, - проворчал Чапай. Особенно из этой своей гаубицы. И так соседи косятся, а ты еще стрельбу устроить собираешься...