В этом прежде всего и заключался путь дроу.
— Джарлакс и его банда бродяг слишком хорошо устроились с верховной матерью Бэнр, а личная дружба Джарлакса с Закнафейном… может стать проблемой. Я не хочу, чтобы мать Бэнр вмешалась в любое возможное противостояние между нами и домом До'Урден.
Она замолчала и фыркнула, стиснув губы и сощурив глаза.
— И мы обе понимаем, как сильно мать Бэнр, мать этого жалкого Дантрага, хочет, чтобы Утегенталя убрали из уравнения.
— Тебя давно предупреждали, что будет цена, — сказал Закнафейну недовольный Джарлакс несколько десятков дней спустя, когда вернулся в город, чтобы узнать, что его самый давний спутник и доверенный лейтенант мёртв.
— Его тоже, но он не отвёл свой клинок, — ответил Закнафейн, баюкая в руках кружку с элем. — Только мой собственный меч сделал это. А ещё он напал со спины, как настоящий трус.
— Думаешь, твоё чувство чести сослужит тебе здесь хорошую службу? Я удивлён, что ты до сих пор жив.
— Чувство чести и тщательная подготовка против тех, кто его не разделяет, — прояснил Закнафейн.
Джарлакс сдержал отповедь и вспомнил тот раз, когда стал свидетелем поразительной тренировки Закнафейна, во время которой оружейник безустанно трудился над единственной, слишком длинной на первый взгляд комбинацией, включающей в себя блок через плечо, за которым следовало несколько уколов за спину, прикрывающих убийственный рубящий удар.
— Однако я предупреждал вас, вас обоих, что такой поединок обойдётся победителю недёшево, — настаивал Джарлакс.
— Вычти это из золота, которое ты получил за Даб'ней Тр'арах, — был саркастичный ответ. — Прошу прощения, я имел в виду жрицу Даб'ней Армго.
Джарлакс не нашёл, что сказать. Но Закнафейну знать об этом было необязательно.
— Мы не можем вступить в войну с домом Баррисон Дель'Армго, — наконец произнёс он. — Они намного сильнее…
— Мы? — просто оборвал его Закнафейн, и вопрос прозвучал обречённо для них обоих.
Оружейник осушил свой стакан одним огромным глотком, затем оторвался от стула и покинул «Сочащийся миконид», чтобы никогда больше не вернуться.
Часть 4
Одержимые
За такой короткий период времени я столь многому научился у верховного магистра Кейна. Я научился контролировать своё тело и даже изучать его такими способами, которых раньше даже представить себе не мог. Это сосуд моего сознания, который я могу исследовать глубже, чем когда-либо прежде. Я могу управлять мускулами, чтобы превратить руки в кинжалы или выстоять против ураганного ветра — даже могу активировать индивидуальные мышцы и выдавить яд змеи или кинжала из раны, в которую его занесли.
Я изучил углы атаки и обороны, превосходящие те, которым научили меня в академии дроу или даже те, которым научил отец. Пожалуй, ещё важнее то, что я научился предвидеть точный рикошет от угла блокирования, и теперь простой поворот бёдер позволяет жалящему мечу пройти мимо, будучи направленным точной защитой моей сабли или даже моей руки.
Время, проведённое с магистром цветов, было полным чудесных открытий — как внутри, так и снаружи. Я стал совсем иначе относиться к миру вокруг, к друзьям поблизости, к моей жене, к моему будущему ребёнку — с намного большим большим восхищением, как будто негативные импульсы ревности, страха и инстинктивного гнева больше не могут пробиться сквозь нарастающий стыд, который я испытываю, даже думая о них. Жизненное путешествие стало одновременно более прекрасным, лёгким и проникновенным.
Это — более широкая картина мира и мультивселенной вокруг нас — и есть тайна вечной невозмутимости магистра Кейна, его неизменной доброжелательности и скромности. Он знает своё место, и совсем не в уничижительном смысле. Напротив!
Так что, вспоминая проведённое с магистром Кейном время и долговременные эффекты полученного опыта, я могу с уверенностью заявить, что самый важный и дорогой урок который я выучил — это благодарность.
Я благодарен каждый день. Стремиться к этому каждое мгновение означает искать совершенства души, подобно тому, как всю свою жизнь я искал воинского совершенства, совершенства тела. Теперь я научился объединять эти две вещи… нет, четыре вещи — разум, тело, сердце и душу — в едином порыве. Чтобы поднять руку для отражения удара копьём, необходимо понимать движение и обладать достаточной скоростью и реакцией мышц, но подобная тренировка без дисциплины и понимания моральных последствий такой битвы, даже духовного итога подобного поединка, превращает воина в… Артемиса Энтрери — и хуже того, в старого Артемиса Энтрери.