Только когда заросли, прикрывавшие тылы старого городка, перестали быть видны, Лютик снизил скорость и сгрузил меня со своего жесткого и неудобного плеча на второе сиденье.
— Ты очень огорчила меня, Танит.
— Как ты меня нашел?
Руслана не оставляла по дороге визиток с картой, куда за нами ехать, да и кафе не единственное в городе здание, расположенное рядом с железной дорогой, потому вопрос серьезно волновал меня. Похоже, Лютик был прекрасно осведомлен, где искать беглянку, иначе бы «еноту» не удалось так легко меня похитить.
— Не намерен отвечать тебе. Мучайся, страдая от догадок! — пристегнув меня к креслу ремнем, вампир снова увеличил скорость, делая дальнейший разговор невозможным.
Впрочем, просьбы отпустить меня заведомо бесполезны, а спрашивать «енота» о том, что стало теперь очевидным, смысла не имело. Странная техника, развивающая приличную скорость, ясно указывала на то, что у «енота»-бомжа и в самом деле были какие-то полезные связи в прошлом. Какие-нибудь «маячки» точно имелись. Оставалось найти и уничтожить эту гадость.
Остановка вырвала меня из раздумий. Пока я прокручивала в памяти события прошлой ночи, пытаясь понять, как и куда вампир прицепил «маячок», мы доехали до места, где старая железная дорога шла рядом с новой.
Лютик сошел с платформы, и я последовала его примеру, подавив желание попробовать уехать без вампира. Может, ударить его камнем по голове? В конце концов, вампиры — всего лишь слишком долго живущие переносчики редкого заболевания, они дышат, у них бьется сердце, а все остальное — мифы, порой созданные самими же вампирами. Кроме поразительной реакции на солнце. Но в памяти еще слишком свежи стремительные движения «енота», да и как включалась эта странная платформа, я попросту не видела.
— А ты не так глупа, как я было подумал, — вампир одарил меня улыбкой, которая яснее всяких слов говорила — мое желание видно у меня на лбу.
Дальнейшие действия «енота» лишили меня всякой попытки даже подумать над достойным ответом. Лютик приподнял платформу за край и, сняв ее с рельс, потянул к новой железной дороге.
Я наблюдала за этими действиями сначала с удивлением, а потом с нарастающим предчувствием беды.
Когда вампир развернул платформу боком, так что по размеру она сравнялась с расстоянием больших рельс, я была уже просто готова убить себя за отсутствие даже попытки сбежать.
Вскоре что-то лязгнуло и стало понятно — колеса для больших путей складывались под днищем платформы. Те небольшие колеса, с помощью которых трансформер двигался по старым путям, сейчас заняли их место.
— Прошу, мадмуазель, — Лютик вытер перепачканные руки об свои лохмотья, и, развернув сиденья вперед, картинно махнул рукой, приглашая меня сесть. — Не правда ли, теперь похоже на скамейку?
Я проигнорировала его слова, как и протянутую руку, с трудом, но самостоятельно вскарабкавшись на свое место, возвышавшееся теперь над землей на приличной высоте.
Если бы не злость, я бы наверно завопила от страха, когда внизу, под моими ногами с умопомрачительной скоростью замелькали шпалы. К счастью, поезда во внешнем мире ходили слишком редко, чтобы переживать о столкновении, но холодный ночной воздух, бьющий в лицо и просачивающийся под одежду, убивал всякие остатки оптимизма. Если поездка закончится только к утру, у меня есть все шансы умереть от переохлаждения.
Не знаю, сколько прошло времени. Лютик, как малолетний мальчишка наслаждался скоростью, не обращая на пленницу внимания, а я, кажется, додумалась, куда он мог прицепить «маячок». Но проверить сейчас, не привлекая внимания «енота», не могла. Да и вся моя воля была сосредоточена на том, чтобы заставить мышцы под кожей перекатываться, согревая тело, что за отсутствием практики и слабым представлением, как это вообще делается, выходило весьма плохо.
Рывок, от которого не просто выдавило весь воздух из легких, а чуть не вырвало плечи из суставов, застал врасплох нас обоих. Задыхаясь, я попыталась освободиться от впившихся в тело ремней, но замерзшие руки не слушались.
— Конечная станция, друзья мои! — нарушил наступившую тишину низкий, глубокий с хрипотцой, и как мне показалось, развратный голос.
По глазам, и так слезившимся, ударил яркий свет не просто фонаря, а целого прожектора.
Ослепленная, я могла только дышать и слушать звуки ударов, впрочем, быстро стихнувших.
— Не ожидал, что кто-то остановит то, на чем едешь ты? — с презрением спросил все тот же голос.