Рури удивлённо вскрикивает.
Эта схема всё ещё не доработана. В ней есть ряд существенных недостатков, которые они уже обсуждали с Герзе. Во-первых, необходимость прямого контакта. Для частичной компенсации пришлось добавить таймер: чтоб хотя бы успеть поднести браслет после набора команды, — но при этом не слишком долгий, не то противник может успеть среагировать. Другой крупный недочёт: потом действие тоже не мгновенно. Технически Рури вполне успевает нажать на курок.
Почему-то не нажимает.
Лейб чувствует, как её руки обмякают — и тянут за собой назад. Он внезапно осознаёт: за спиной, за тёплым телом Рури — семь этажей пустоты. Такой маленький дом в сравнении с центральными, такой большой сейчас. В животном испуге Лейб рвётся вперёд, неуклюже падает на колени. Ждёт, что тело Рури сейчас кулем навалится сверху — но вместо этого ощущает неправильную лёгкость.
Дула орудий, оставшиеся было над головой, опускаются вровень с лицом. Лейб успевает подумать, что его всё-таки решили расстрелять, но затем понимает — это просто флаер садится.
Кто-то выбегает и сразу занимается оставленным на двери штырьком, ещё кто-то подходит к Лейбу.
Он не хочет, отчаянно не хочет, но заставляет себя повернуть голову.
Позади пусто.
— Я просто парализовал её. Я её просто парализовал, — тупо и неверяще шепчет Лейб.
— Это всего лишь случайность, — мягко говорит кто-то рядом, и Лейб, подняв голову, видит Герзе. — Ты всё сделал правильно, Лейб. Ты не хотел такого.
— Я не хотел… Но она… она же…
— Была опасной террористкой. Взяла тебя в заложники. И подумай-ка, Лейб: она тебя использовала, использовала твои разработки, даже не объяснив, во что втягивает, верно?
— В-верно.
— И она знала, кто ты и чем занимаешься, с самого начала?
— С самого… начала, — сквозь зубы выдавливает Лейб.
Почему она тогда стояла там, у дурацкого оппозиционного граффити, и наблюдала за Лейбом? Откуда она там взялась?
Почему?
Почему…
Герзе говорит ещё что-то своим бархатно-обволакивающим голосом. Его лицо жёсткое, хищное и бросается в глаза трудноуловимой неправильностью. На несколько секунд Лейба едва не скручивает от отвращения.
Почему Рури не выстрелила в Лейба, пока ещё могла? Когда он уже активировал схему.
— …Забудь о ней… — выцепливает сознание из единого кома ваты, в который слипаются слова Герзе.
Лейб даже не уверен, говорит ли он о Рури или о ком, о чём.
Он позволяет усадить себя в флаер и продолжает прокручивать в голове произошедшее. Снова и снова — уговоры Герзе, короткие фразы Рури, огни флаера, холод панели браслета, жёсткость бетона под ладонями, пустота сзади, отталкивающее лицо, мрак кабины…
Лейб не знает, сколько проходит, прежде чем в череде воспоминаний всплывает ещё одно: едва заметный шум флаера, другого, пролетающего между домов прямо тогда, когда…
Точно. Рури говорила, их заберут, надо лишь подождать. Наверняка они только и выглядывали момент, чтоб не попасть под огонь Герзе. Наверняка подхватили Рури — они ведь профессионалы. Она отлежится после паралича и придёт в норму — схема обездвиживает, но не влияет на тело серьёзно.
Наверняка это так.
Лейб успокаивается. Произошедшее уже не кажется настолько чудовищным, скорее берёт дрожь от того, что он мог и умереть там, на крыше.
Как вообще могла Рури втянуть его в это? Как могла так хладнокровно угрожать ему пистолетом? Вот о чём Лейб думает спустя неделю, дорабатывая прототип парализующей схемы в выделенной Герзе мастерской. Она оборудована по последнему слову техники. Лейбу больше не приходится искать запчасти на свалках, общаться с поставщиками тарвия в каких-то грязных подворотнях, ожидая, что на пути обратно кто-нибудь всадит ему нож в спину. Теперь Лейбу легко предоставляют всё, что только требуется. У него уже есть намётки, что предложить Герзе следующим.
Подумать только, Рури с самого начала крутила с ним только ради того, чтоб обеспечить дружков оборудованием! И что было бы дальше? Куда бы она затащила Лейба, если б не Герзе? Этому ужасается Лейб спустя месяц, выпивая вечером в симпатичном баре в камернийском стиле на одной из центральных улиц. Рядом крутится стайка легко одетых девчонок. Есть среди них и загорелые, и длинноволосые, и с полными губами. Нет такой, чтоб глаза были как бездонная пропасть ночной улицы с высоты семи этажей. Но это и к лучшему. А ещё им совершенно не интересно, чем занимается Лейб, пока он даёт им деньги.
Вообще-то они с Рури и не были особо близки. Почти ничего не знали друг о друге. Проводили мало времени вместе. Так, спали иногда. Вот что Лейб внезапно осознаёт спустя полгода, устало заваливаясь на широченную кровать в подаренной ему Герзе квартире. Лениво осматривает дорогое и давящее убранство комнаты. Так много красного — тревожного и опасного цвета. Но Лейб не просит ничего поменять, боясь показать своё дурновкусие или обидеть Герзе.