Дула орудий, оставшиеся было над головой, опускаются вровень с лицом. Лейб успевает подумать, что его всё-таки решили расстрелять, но затем понимает – это просто флаер садится.
Кто-то выбегает и сразу занимается оставленным на двери штырьком, ещё кто-то подходит к Лейбу.
Он не хочет, отчаянно не хочет, но заставляет себя повернуть голову.
Позади пусто.
– Я просто парализовал её. Я её просто парализовал, – тупо и неверяще шепчет Лейб.
– Это всего лишь случайность, – мягко говорит кто-то рядом, и Лейб, подняв голову, видит Герзе. – Ты всё сделал правильно, Лейб. Ты не хотел такого.
– Я не хотел… Но она… она же…
– Была опасной террористкой. Взяла тебя в заложники. И подумай-ка, Лейб: она тебя использовала, использовала твои разработки, даже не объяснив, во что втягивает, верно?
– В-верно.
– И она знала, кто ты и чем занимаешься, с самого начала?
– С самого… начала, – сквозь зубы выдавливает Лейб.
Почему она тогда стояла там, у дурацкого оппозиционного граффити, и наблюдала за Лейбом? Откуда она там взялась?
Почему?
Почему…
Герзе говорит ещё что-то своим бархатно-обволакивающим голосом. Его лицо жёсткое, хищное и бросается в глаза трудноуловимой неправильностью. На несколько секунд Лейба едва не скручивает от отвращения.
Почему Рури не выстрелила в Лейба, пока ещё могла? Когда он уже активировал схему.
– …Забудь о ней… – выцепливает сознание из единого кома ваты, в который слипаются слова Герзе.
Лейб даже не уверен, говорит ли он о Рури или о ком, о чём.
Он позволяет усадить себя в флаер и продолжает прокручивать в голове произошедшее. Снова и снова – уговоры Герзе, короткие фразы Рури, огни флаера, холод панели браслета, жёсткость бетона под ладонями, пустота сзади, отталкивающее лицо, мрак кабины…
Лейб не знает, сколько проходит, прежде чем в череде воспоминаний всплывает ещё одно: едва заметный шум флаера, другого, пролетающего между домов прямо тогда, когда…
Точно. Рури говорила, их заберут, надо лишь подождать. Наверняка они только и выглядывали момент, чтоб не попасть под огонь Герзе. Наверняка подхватили Рури – они ведь профессионалы. Она отлежится после паралича и придёт в норму – схема обездвиживает, но не влияет на тело серьёзно.
Наверняка это так.
Лейб успокаивается. Произошедшее уже не кажется настолько чудовищным, скорее берёт дрожь от того, что он мог и умереть там, на крыше.
Как вообще могла Рури втянуть его в это? Как могла так хладнокровно угрожать ему пистолетом? Вот о чём Лейб думает спустя неделю, дорабатывая прототип парализующей схемы в выделенной Герзе мастерской. Она оборудована по последнему слову техники. Лейбу больше не приходится искать запчасти на свалках, общаться с поставщиками тарвия в каких-то грязных подворотнях, ожидая, что на пути обратно кто-нибудь всадит ему нож в спину. Теперь Лейбу легко предоставляют всё, что только требуется. У него уже есть намётки, что предложить Герзе следующим.
Подумать только, Рури с самого начала крутила с ним только ради того, чтоб обеспечить дружков оборудованием! И что было бы дальше? Куда бы она затащила Лейба, если б не Герзе? Этому ужасается Лейб спустя месяц, выпивая вечером в симпатичном баре в камернийском стиле на одной из центральных улиц. Рядом крутится стайка легко одетых девчонок. Есть среди них и загорелые, и длинноволосые, и с полными губами. Нет такой, чтоб глаза были как бездонная пропасть ночной улицы с высоты семи этажей. Но это и к лучшему. А ещё им совершенно не интересно, чем занимается Лейб, пока он даёт им деньги.
Вообще-то они с Рури и не были особо близки. Почти ничего не знали друг о друге. Проводили мало времени вместе. Так, спали иногда. Вот что Лейб внезапно осознаёт спустя полгода, устало заваливаясь на широченную кровать в подаренной ему Герзе квартире. Лениво осматривает дорогое и давящее убранство комнаты. Так много красного – тревожного и опасного цвета. Но Лейб не просит ничего поменять, боясь показать своё дурновкусие или обидеть Герзе.
Спустя год, кружа посреди ночи на собственном флаере над разноцветными огнями центра, Лейб пытается припомнить, кто же подал ему эту идею когда-то? Кажется, очередная кратковременная подружка. Лейб не может вспомнить её имя. Столица лежит внизу, словно рассыпанные по чёрному бархату самоцветы. Будто Лейб может протянуть руку – и взять любой из них. Никогда прежде у него не было ничего подобного – этих возможностей, этой свободы. Откуда им взяться у мальчишки с окраин, едва перебивавшегося с хлеба на воду вместе с дедом, шарахаясь по свалкам и заброшкам и мастеря всякий хлам? Нет, это больше не он! Лейб больше – не тот мальчишка! То, что он делает – уникально.
Откинувшись на спинку кресла, Лейб громко и счастливо смеётся.
Наконец-то он начал жить!
Наконец-то мир рассыпался перед ним тысячей блестящих шансов.
Лейб будет подниматься выше и выше, хватаясь за них.
И никогда не…
Глава 7. Имя
Низкий гул тревоги ввинчивается в голову, и Рури… не Рури! Не Рури! Есто стискивает виски, зажимает уши. Ощущает себя стоящим у берега в шторм, когда каждая волна накрывает с головой, тянет в воду, потом толкает на камни и тянет снова.
Пошатнувшись, Есто неуклюже приваливается к стене. С трудом подавляет рвотные позывы и желание убить Лейба чем-нибудь прямо сейчас, чтоб перестал ожидать от Есто всего и сразу. Глаза болят от красного света, будто в них насыпали песка. Есто чувствует, как что-то стекает по губам. Если раньше Есто и приходилось чувствовать, как один образ дробится на сразу несколько спорящих, то, видимо, настолько давно, что не вспомнить.
Где-то на границе слуха матерится Лейб.
– …Да что с тобой? Эй!
Есто резко отталкивает протянутые руки. Идущие от них нити, прилипая, как будто тянут во все стороны одновременно.
– Не трогай! Иначе ударю, Лейб.
– Рури…
– Замолчи!
Есто встряхивает головой, пытаясь прийти в себя. Красный свет и звуки сирены никуда не деваются и больше не кажутся частью накрывших образов.
– Что происходит?
– Я откуда, блин, знаю! Всё тряхнуло как-то, и началось вот это вот, а ты согнулась сразу, как припадочная! Я уж думал, может, у тебя эпилепсия или что там…
Не слушая Лейба больше, Есто разрывается между тем, чтоб сразу набрать Сейгу или сперва узнать, в порядке ли Мабья и Рисна. Сейга вызывает сама:
– Где ты?
– В двух поворотах от комнаты Лейба.
– С ним?
– Да.
– Хорошо. У нас диверсия, вы в зоне риска. Выводи парня, кидаю план.
Схема приёма сразу выдаёт бледную проекцию, расчерченную разными цветами. Есто быстро находит на ней комнату, где Сейга их поселила. Не самое опасное сейчас место, но довольно паршивое.
– Что с Мабьей и Рисной?
– Я о них позабочусь, а ты выведи Лейба и проследи, чтоб его не грохнули и не забрали.
Это ощущается как сделка, причём сделка очень неточная, при других условиях ни за что не стоило бы соглашаться. Но сейчас у Есто нет времени скрупулёзно обговаривать все детали – голос Сейги торопливый и раздражённый.
– Да.
Есто даже не нужно смотреть на проекцию, чтоб простроить в голове маршрут. Сейга далеко и никогда не давала Есто имя, потому путь не слишком подробен, а сделка почти не дарит дополнительных сил. Тем не менее, так всё же проще. Надёжнее.
Бессмысленно гадать, кто именно набрался смелости и сил напасть на Сейгину базу – Есто не в курсе текущей политики. Хотелось бы держаться как можно дальше от этого. Но, судя по всему, что говорила Сейга, причины довольно очевидны. Значит, прежде всего будут пытаться достать Лейба. Интересно, могут ли они знать, где конкретно искать его? Есто некому задать этот вопрос.