Сегодня, когда я вернулась с занятий, Джоэль сидел в гостиной и что-то строчил в блокноте. Сил моих больше не было опять весь вечер смотреть, как он вымучивает из себя всю эту кинемато-андеграундно-восточно-интеллектуевую муть. Я пошла на кухню, сделала себе сэндвич и позвонила знакомому дилеру, который торговал с доставкой на дом. Я попросила два грамма, он сказал, пришлет своего человечка в течение часа, ждите. Я успела немного позаниматься, а когда в дверь позвонили, крикнула Джоэлю, чтобы открыл, пока я достану деньги. «Черт, я потеряю мысль!» — заныл он, вставая. Когда я вышла в прихожую, Джоэль с интересом смотрел на курьера. «Я как раз ищу такое лицо для фильма», — сказал он ему. Тот, по-моему, не больно-то поверил: эти ребята со всеми держат ухо востро, такая у них работа. «На роль негодяя, ты как раз тот типаж, что мне нужен», — добавил Джоэль. Парень поинтересовался, сколько за это платят. Джоэль стал объяснять, что у них с Фредом дебютная лента на самофинансировании и гонорара исполнителям они гарантировать не могут. «Зато впишешь яркую страницу в свою биографию», — соблазнял он его. Парень протянул мне пакетик, я отдала ему деньги. Он посмотрел на Джоэля вприщур — ясно было, что кино ему по фигу. Он громко шмыгнул носом и изрек: «Как говорят в нашем бизнесе, по money по candy. Нет монет — нет конфет». После того как за курьером закрылась дверь, Джоэль схватился за голову и выкрикнул: «Когда я прославлюсь, он об этом пожалеет!»
Я пошла в кухню и закурила косяк. Джоэль заглянул ко мне, тоже затянулся: «Для вдохновения». А потом спросил, что я делаю сегодня вечером. «К любовнику пойду, — выдала я, равнодушно так. — Помнишь приятеля Мартины? Он давно на меня глаз положил». Я просто хотела поддеть Джоэля, вроде как проверяла. Он покачал головой, помолчал немного и ответил как-то уж слишком спокойно: «Нет, не помню, кто это, но я тебя понимаю, ничего не поделаешь, ты живой человек. Я сейчас должен выкладываться весь с потрохами ради моих фильмов, обещаю тебе, когда дело пойдет, я буду уделять тебе больше внимания. А пока, если ты завела любовника, мне лучше об этом не знать. Ты все-таки моя девушка, Каро, и твои взбрыки могут отразиться на моем творчестве. А сейчас я просто ни на что не имею права отвлекаться, понимаешь? Даже на тебя. Так что, будь добра, больше не говори мне об этом. Сделай одолжение, ладно?» Он налил себе соку и ушел в гостиную.
После такой реакции мне расхотелось признаваться ему, что я пошутила. Вообще-то я никуда не собиралась сегодня, но теперь пришлось около девяти пойти пить пиво в кафе на углу. Вот и сижу уже третий час, чтобы не возвращаться слишком скоро: я ведь пошла к любовнику. У меня одна надежда: может, Джоэль будет мучиться, метаться, на стенку лезть так, что не сможет больше кропать свои дерьмовые сценарии. Ничего, я еще поборюсь. Если надо, буду торчать здесь хоть каждый вечер.
Семейный завтрак
Поскольку было заказано специальное меню, выбор оказался небогат. На карточке, лежавшей в центре стола под пластиком с пятнами от жирных пальцев, значилось следующее: блины с маслом, блины с сыром, блины с сыром и ветчиной. Дополнительно можно было взять кленовый сироп или соус бешамель. Кофе входил в программу, но в кофейнике на столе был холодный. Дядя Франсуа встал и пошел с кем-то здороваться.
— Местечко неказистое, — сказала мама, украдкой оглядываясь вокруг.
Что верно, то верно: это была старая блинная с закопченными деревянными стенами, увешанными для украшения всяким хламом типа номерных знаков и бутылок от кока-колы. На окнах висели желтые занавески — поди знай, был ли это их изначальный цвет. Пробившийся в окно солнечный луч освещал облако пыли.
— Ну что ты, мама, — возразил я. — Здесь очень мило, запросто, по-свойски.
Мой брат Тьерри согласно покивал. Мама, по-моему, осталась при своем мнении, но все-таки улыбнулась. Она погладила наши руки на столе и глубоко вздохнула.
— Спасибо, мальчики, что не бросили меня.
Мы с Тьерри хором ответили, что для нас побывать здесь — большое удовольствие. Я еще добавил от себя, что это дело важное и нужное, потому что нельзя терять связи с родственниками. Тьерри шепнул мне на ухо: