Несомненно, мать догадывалась о наших «странных» отношениях с Лерой, но не подавала виду, чему я был рад. А отношения наши можно было назвать лишь дружескими или же, больше просто соседскими. Нас связывал только ребенок. Никакого намека на близость, неловким тем или душевных разговоров касаемо нас. Только сын, терапия и домашние дела.
Я до сих пор винил себя за опрометчивый поступок, когда не сдержался и набросился на нее с поцелуем. Я не должен был позволять себе и мысли о том, чтобы желать Леру. Мое нездоровое вожделение и тяга к ей, были последним, что ей нужно и чего она ждет от меня. Но как же сложно было находиться, в тот день, с ней рядом в квартире и видеть ее стройные, голые ноги в этих до безумия коротких шортах! Сидела так близко, дразня запахом волос, тела, которое хотелось сжать в ладонях и не отпускать. Мечтал наслаждаться каждым миллиметром гладкой кожи, вдыхать ее, прикасаться и пробовать на вкус. Черт возьми, да я больной на всю голову рядом с ней! Голод до нее, показал свое безобразное лицо в самый неподходящий момент, и я как последний идиот кинулся на нее.
Я до сих пор помню вкус ее губ из которых пил, безрассудно и наспех, боясь, что в любую секунду оттолкнет. Что это мой хоть и безумный, но последний раз, когда я смею прикоснуться к ней. В одурманенной голове даже мелькнула мысль, что она распахнула губы и ответила взаимностью по собственной воле, а не под натиском моего наглого вторжения. Но также быстро эта мысль растворилась, стоило Лере положить ладонь на мою грудь, чтобы оттолкнуть. А потом она сбежала, как маленький раненый котенок. Которого против воли взяли и встряхнули так сильно, что не скоро сможет оправиться. С той минуты я держусь от нее, как и просила, на «расстоянии вытянутой руки», и не смею даже думать о подобного рода хамстве. Да, я голоден до ее тела, хочу ее до безумия. Но еще больше боюсь потерять ее и сына. Я держусь за эту единственную возможность быть рядом с ними, и ни за что больше не позволю себе глупую мимолетную слабость, способную все разрушить.
Хотя, единственный раз я все нарушил данное себе обещание держать между нами дистанцию. В тот день я вернулся поздно домой и первым делом проверил сына. Он спал, а рядом с ним, в кресле с планшетом в руках дремала и мать. Я понял, что Лере была дана возможность заняться собой и пошел искать ее по дому. На первом этаже неожиданно столкнулся с Демидом, и нехорошее предчувствие поселилось внутри. А когда обнаружил ее рыдающей у бассейна, понял, что интуиция не подвела.
Не было сомнений, что причиной ее слез являюсь я. А вернее все те обстоятельства ее жизни, которыми она была по рукам и ногам связана со мной. Но главным подстрекателем, с дурацким длинным языком и наглостью, способным ткнуть ее носом в прошлое, был, определенно, этот болван Демид. Я не мог просто стоять и смотреть, как она заливается слезами и дрожит. Поэтому на свой страх и риск вытянул ее из бассейна и прижал к себе, успокаивая. Она не вырывалась, а наоборот теснее прильнула ко мне, кажется нуждаясь в моей поддержке, как никогда. Когда же успокоилась и перестала вздрагивать всем телом, мы погрузились уютную тишину, находясь вдвоем у бассейна. Я испытывал восторг и покой держа в кольце рук Леру. Такую хрупкую и ранимую, родную. Мою.
- Просто доверяй мне и не причиняй боли.
- Если ты позволишь – так и будет.
Прижавшись щекой к ее виску, я в пал в отчаяние, ожидая самого важного ответа.
Но его не было.
И я до сих пор жду.
Тяжелые минуты перетекли в недели и месяцы, и мы до сих пор находимся в состоянии неопределенности касаемо отношений, что пытаемся выстроить между нами. Готов ждать год, да сколько угодно, если потребуется.
Но все чаще, я задумываюсь о том, что выдумал это все. Не должна она была давать никакого ответа. Вбил в свою паршивую голову возможность того, что Лера позволит мне все исправить. Решил с чего-то, будто ей нужно время, чтобы обдумать - готова ли дать мне шанс. Дурак ты, Марк! Ничего не изменилось между вами, в ту ночь у бассейна. Ей нужна была поддержка и ты оказал ее, подставив плечо. И плакала она по твоей вине, именно ты гребаная причина ее слез и печали. Смирись уже с тем, что все останется как есть между вами. Довольствуйся этой малой крохой.
Тяжелый рабочий день подошел к концу, и пора отправляться в пустую квартиру, чтобы немного поспать. Решение полететь к Лере и сыну было спонтанным. Мне не требовалось особого повода чтобы повидаться с Сережкой. Я не видел его больше трех месяцев. Всему виной открытие новых центров, работа над которыми отнимала много времени и сил. Фото и видео сына, что присылает Лера мне недостаточно, я хочу видеть его. Принимаю решение не предупреждать о завтрашнем прилете. Сереже будет семь месяцев, будет повод отметить эту маленькую дату. Надеюсь теперь Лере намного легче управляться с сыном и домом с двумя здоровыми руками, и по приезду я не обнаружу в квартире бардак и уставшую хозяйку. Завтра с утра заеду в детский магазин и подберу Сережке машину. Он научился сидеть, а значит нужна машина на пульте, в которой он будет кататься. А еще железная дорога, подобная той, что у меня была в детстве, но с большим количеством вагоном и рельс. По прилету, в планах оформить квартиру, в которой проживают Лера и сын, на нее. Стас совсем недавно вернулся в город и проживает в квартире их отца. Семену удалось разрешить все проблемы с местным притоном и теперь брату ничего не угрожает. Все повязаны и ожидают суда. И поскольку Стас вернулся на старую квартиру, надеюсь, мне удастся уговорить ее остаться там, где она до сих пор находится. Не думаю, что это будет легко, но отложу этот вопрос на потом. До тех пор, пока сама не заикнется о переезде обратно.