— Что-о?! — взвилась Алла, но тут же умолкла, так как ведущая не закончила.
— В общем и целом на данный момент есть информация как минимум о трех жертвах, но в таких случаях никогда нельзя быть уверенным в том, что это точная цифра. Что, если были и другие, просто тела пока не нашли? А вдруг это гастролер, раньше орудовавший в других городах и весях, а теперь избравший Северную столицу для своих грязных дел? Остается лишь гадать…
Белкин приглушил звук и повернулся к другим присутствующим с вопросом:
— Ну, как вам такое?
— «Как тебе такое, Илон Маск», м-да… — пробормотал Шеин, ероша волосы на затылке. — Что это было?
— Утечка! — сердито рявкнула Алла, едва не сломав карандаш, который вертела в руке. — И у кого это, интересно, язык без костей?!
— Точно у кого-то из СК: в СМИ не давалась информация о срезанной коже!
— И я о том же. Если так пойдет, каждый наш шаг будет известен преступнику!
Сказать, что Алла разозлилась, означало не сказать ничего: она пришла в такую ярость, что у нее даже губы побелели, — пожалуй, опера впервые видели ее в таком состоянии и не знали, как реагировать. Строго говоря, каждый из них ощущал примерно то же самое: слив столь важной информации репортерам означал предательство в их собственных рядах! Такое случалось и раньше, однако сейчас речь шла в прямом смысле о жизни и смерти. Маньяк, которого они пытаются поймать, определенно жаждет славы, и журналисты дают ему то, к чему он так стремится!
— Алла Гурьевна, вы хотите, чтобы мы выяснили, кто… — начал было Антон, но она решительно тряхнула головой:
— Забудьте! Новость уже стала достоянием гласности. Как говорится, фарш невозможно провернуть назад, и придется работать, принимая во внимание утекшие сведения… В любом случае в наших действиях ничего не меняется: действуем, как наметили. Самое главное — установить связь между жертвами, а для этого необходимо использовать все доступные средства: социальные сети, записи с камер видеонаблюдения и, само собой, опрос родственников, друзей и знакомых убитых. Александр, хорошо, что вы здесь, потому что вам, как самому продвинутому из нас в сфере технологий, предстоит заняться технической стороной вопроса.
— Соцсети и камеры? — уточнил молодой оперативник, уже смирившийся с тем, что на его долю выпадает сидение в кабинете за компьютером.
— Точно! Особое внимание следует уделить камерам, расположенным вблизи мест жительства и работы жертв: где-то по пути они могли встретиться со злодеем!
— И не забудь тренажерные залы, бассейны, салоны красоты и тому подобные места, — вставил Шеин. — Если, конечно, женщины посещали таковые: маньяк мог познакомиться с ними там.
— Верно! — согласилась Алла.
— Ну Иващенко точно не являлась их клиенткой, у нее просто не было на это денег, — заметил хранивший молчание на протяжении всего разговора Дамир.
— Правда ваша, но Лосева, к примеру, имела возможность посещать любые из вышеперечисленных мест; мы выяснили, что жертв преступник выбирает не по внешности и не по социальному статусу. На данный момент у нас настолько мало информации, что невозможно строить версии, необходимо узнать об убитых все, что только возможно! За работу, коллеги, нельзя, чтобы СМИ нас опередили!
— Я собирался тебе звонить и не думал, что ты придешь сам! — воскликнул Мономах, в конце рабочего дня увидев в дверях Михаила Пака.
— Я нужен вам в больнице, верно? — уточнил тот. — Вы об этом хотели поговорить?
— Откуда «дровишки»?
— От Севана.
— Ясно.
— Я согласен.
— Что?
— Ну выйти из отпуска и отгулять после Нового года, если вы так хотите.
Мономах внимательно посмотрел на молодого человека: ну что ты с ним будешь делать?! «Если вы так хотите…»
— Скажи, это имеет отношение к тому, что случилось с Костей? — задал он вопрос.
Парень замялся.
— Даже не знаю, — ответил он спустя минуту. — Меня… честно говоря, меня кое-что беспокоит.
— Что?
— Дело в том… в общем, я видел его незадолго до смерти.
— Кого?
— Костю.
— Где?
— На детской площадке.
— Где-где?!
— Я возвращался домой и увидел его на качелях.
— Погоди, но ведь Костя не жил с матерью…
— Верно, потому-то я и решил, что он, наверное, к ней в гости приходил. Но оказалось, это не так.
— Продолжай.
— Я подошел, поздоровался — казалось, он был рад меня видеть, но вел себя странно.
— В смысле — странно?
— Как будто хотел что-то сказать, но не решался.