– А вот и наши дамы! – восклицает Михаил, когда мы появляемся в гостиной.
На кожаных креслах и диванах сидят разных возрастов мужчины, их так много, что я чувствую, как сердце начинает учащенно биться. Все они очень разные. Блондины и брюнеты, бритые налысо и с маленькими хвостами, круглолицые и с длинными носами, с морщинами и шрамами. На вид самому младшему темно-русому двадцать два, а самому старшему с двудневной щетиной и устрашающим шрамом на щеке около сорока лет. Я знаю, кто из них какой чин занимает по рассказам Хлои, все дело в серьгах в их ушах. У темно-русого парня в ухе всего одно кольцо, как в то время у главы Безлицых все ухо проколото от мочки до самой верхушки. Скорее всего, там двенадцать серег, на каждую от члена Безлицых.
Ни один из мужчин даже не удостаивает нас взглядом, словно перед ними практически в нижнем белье не красуются полуобнаженные девицы. Я стараюсь не смотреть на мужчин, но мысленно отмечаю, что все-таки между собой они чем-то похожи. От них веет надменностью и гордыней, самолюбием и эгоизмом, и что самое страшное от мужчин чувствуется равнодушие и хладнокровность.
– Господа, все вы остаетесь у нас на довольно-таки длительный срок, и я надеюсь, что вы хорошо проведете это время с моими девочками, – я никогда не видела Михаила таким…низким, он словно преклоняется перед Безлицыми, уничтожая все свое мужское достоинство. – Прошу заметить, что среди девушек есть как опытные дамы, так и новички, – он поворачивается к нам, и наши взгляды встречаются. Михаил подмигивает, его губы искривляются в странной улыбке, которая объясняется смесью страха и восторга в его глазах.
Лицо заливается краской от злости и ненависти, которые я испытываю к нему, Хлоя говорила, что некоторые любят не тронутых, чистых девушек, отчего мои колени начинаются непроизвольно трястись.
Когда я отрываю взгляд от болтливого хозяина, то замечаю, что стеклянные глаза одного из Безлицых прикованы ко мне. Это молодой мужчина, в ухе которого висит шесть колец, его глубоко синие глаза полностью скользят по моему телу, от чего мне хочется прикрыться. От такого пристального, оценивающего взгляда становится трудно дышать, Безлицый медленно возвращается к моим глазам. Я встречаюсь с ним взглядом и понимаю, что впервые чувствую такой дикий страх, я больше не улыбаюсь, а лишь смотрю в глубоко синие глаза убийцы. В следующее мгновение его лицо искажается в ухмылке, он презрительно фыркает и отворачивается, вновь обращая свое внимание на болтающего без умолку Михаила.
Я облегченно вздыхаю, чувствуя болезненный спазм в области живота. С одной стороны хорошо, что я ему не понравилась, но с другой я обязана заинтересовать хоть кого-нибудь, ради жизни собственной сестры.
– Думаю, настало время, чтобы повеселиться, – с последними словами Михаила свет во всех комнатах выключается.
Страх подкатывает к горлу. Мое дыхание учащается, а руки начинаю непроизвольно трястись. В кромешной тьме абсолютно ничего не видно, я лишь чувствую, как по бокам руки девушек касаются меня. Волосы на коже встают дыбом, когда кто-то грубо хватает меня за запястье. Голова начинает кружиться, я поддаюсь вперед и практически падаю, но во время успеваю схватиться за что-то твердое. Комната наполняется музыкой, а в соседнем баре загорается приглушенный свет. Отовсюду раздаются смеющиеся голоса девушек, и я понимаю, что выходка со светом – это лишь часть выбора Безлицых. Они уже выбрали себе девушек на ночь, а это просто способ позабавиться и найти нужную девушку.
Зрение проясняется, я наблюдаю, как из нашей кучки проституток, медленно мужчины разбирают девушек, уводя их за талию к комнате, где располагается бар, бильярдный стол и что самое пугающее небольшая сцена с шестом, где танцуют девушки.
Нервы на пределе, мне необходимо расслабиться. Когда-то моя сестра сделала то же самое ради меня. Значит, у меня тоже получится.
Я отпускаю руку от кожаного кресла, в которое вцепилась и направляюсь вслед за другими девушками, которых пока еще никто не увел за собой.
– Ты слишком долго стоишь без дела, – тихо произносит Хлоя, чтобы нас никто не услышал, хотя с такой громкостью музыки это все равно маловероятно.
Не знаю, сколько уже прошло времени, но чувствую себя очень уставшей и измотанной, несмотря на то, что уже длительное время просто наблюдаю за Безлицыми. Меня не выбрал ни один из мужчин, признаться, в какой-то степени я рада, но если задуматься – тут шутки плохи. Мужчины и парни уже давным-давно успели полностью расслабиться, они выпили достаточно алкоголя и выкурили бессчетное количество сигар.
Я, лишь молча, стою в стороне, надеясь, что мне все-таки повезет, хотя и сама не понимаю, чего именно хочу.
Чтобы меня выбрали? Тогда есть очень большая вероятность того, что страх возьмет надо мной верх, и я распсихуюсь.
Чтобы меня не замечали? Тут вопрос другой, ответ на него намного проще, меня и мою сестру отдадут на растерзание каннибалам, живущим в дебрях Чистилища.
– Я даже не представляю, что мне нужно сделать, чтобы меня хоть кто-нибудь заметил, – ворчу в ответ.
– Здесь не нужно ничего фантастического, просто забудь обо всем и включи фантазию. Будь яркой, – Хлоя отпивает какую-то прозрачную жидкость из бокала и удаляется.
Меня охватывает приступ паники. Я одна. Но я не должна быть сейчас одна. Мне хочется позлиться на Хлою за то, что в мгновение перестала быть более мягкой со мной, хотя это моя вина. Я сделала свой выбор.
Теперь я начинаю злиться на себя.
Мой взгляд скользит в противоположный угол комнаты, где прижавшись к стене, стоит Мария. Она с огоньком в глазах рассматривает девушек, а точнее как они выполняют свою работу. Одни сидят на коленях у мужчин, другие уже засовывают свои языки в чужие рты, третьи устраивают мини-танцы на раздевание возле небольших столиков Безлицых. Мария прикусывает губу и нервно дергает руками, от одной мысли, что ей все это нравится, меня начинает тошнить.
Я набираю в легкие больше воздуха, стискиваю руки в кулаки и направляюсь к барной стойке.
– Венлинг, налей мне что-нибудь покрепче, – обращаюсь я к нашему бармену-азиатке.
Девушка испуганно моргает своими карими глазами:
– Ты шутишь? Девушкам разрешается пить только в том случае, если этого желает клиент, – азиатка бурчит себе под нос.
– Просто налей, ладно, сегодня у меня первый день, это нужно для работы, – я умоляюще смотрю на девушку.
Мы глазеем друг на друга не меньше минуты, затем она тяжело вздыхает и отводит взгляд.
– Пей осторожней, а то у Марии орлиный глаз, – произносит Вейлинг и отворачивается, чтобы налить мне что-то из спиртного.
Спустя несколько секунд передо мной уже стоит налитый наполовину стакан с какой-то янтарной жидкостью.
– Через минуту поставь какую-нибудь более энергичную музыку, – Вейлинг по совместительству еще и наш ди-джей.
– Что ты задумала?
– Кое-что очень веселое, – отвечаю я и подношу стакан ко рту.
– Поставь ром на место, Ева, если не хочешь, чтобы твои мозги были размазаны по барной стойке, – сзади меня раздается голос Марии.
Я чувствую, как адреналин растекается вместе с кровью по всему телу.
– Неужели ты так хочешь выпустить пулю в мою голову? – я поворачиваюсь к Марии и кокетливо улыбаюсь, хотя саму меня передергивает от страха.
– Жду с нетерпением такую возможность, – отвечает она. – Убери стакан, Ева, я не шучу, – ее рука плавно двигается к пистолету за ремнем ее джинс, прежде чем она успевает сказать или что-то сделать, я залпом опустошаю стакан.
Горькая, очень неприятная жидкость, обжигает горло. Я чувствую, как она оставляет за собой раскаленную дорожку по пути к моим органам.
Глаза Марии расширяются. От злости ее лицо заливается краской.
– Замечательно! – произношу я, ставя на стойку пустой стакан.
Руки Марии начинают трястись, она скрежет зубами, но в ответ я лишь подмигиваю.
Вейлинг включает более быструю музыку, и я, не давая времени Марии придумать новый способ мести, притягиваю девушку к себе и страстно целую в губы.