— Мы проделали расследование, в ходе которого узнали, что Инфо-чан появилась в школе чуть более года назад. Раньше о ней не слышал никто — значит, она пришла в Академи именно в то время. Далее, это не мог быть взрослый человек, потому что во многих его действиях видна незрелость, так что учителей мы отбрасываем. Также она разбирается в компьютерах, как профессиональный программист, а таких среди учеников очень мало.
Мусуме улыбнулась, явно довольная собой и своей маленькой речью, и поправила пышный завитой хвост, венчавший её красивую головку. Резинка для волос, надетая на запястье как браслет, сверкнула золотым и голубым узорами в свете потолочных ламп.
Муджа Кина чуть отодвинулась от стола, бросив взгляд на камеру, стоявшую перед ней.
— Тяжёлое детство, — она сделала нарочитый театральный жест рукой, — потребность в любви, слабый и податливый характер при сильном и развитом интеллекте, сильнейшие травмы, одиночество — ну просто справочник психоаналитика на тысяче страниц!
— Да, — вступила в разговор Бурейку Дафуни, методично наматывая на палец прядь волос. — Я родом из Сенагава, и один из моих друзей детства учился с тобой в средней школе. Он рассказал мне о тебе: нелюдимый одиночка, который мог собрать и разобрать компьютер с закрытыми глазами.
— А я работаю в торговом центре по воскресеньям, — голос у Норибуру Роджасу был крайне противным и резким, — видел тебя там в лаборатории по ремонту тонкой техники. Хозяин того места сказал, что ты настоящий кудесник и можешь отремонтировать любой гаджет.
Я перевёл взгляд на Ивасаки, которая нерешительно отошла от двери и, подойдя к столику, сделала вид, что обнаружила там нечто весьма интересное. Она опустила голову, ссутулила плечи — в общем, старалась казаться как можно меньше и незаметнее. Она явно успела пожалеть о том, что ввязалась во всё это, но уже было поздно: все присутствующие выглядели так, как будто являлись судьями, обвинителями и присяжными одновременно. В душе они давно приняли решение.
Учитывая всё это, Муджа не могла не вызывать восхищения: едва появившись в нашей школе, она умудрилась моментально сколотить себе банду сторонников и с лёгкостью вкладывала в их головы нужные мысли, а в рот — необходимые слова.
Я неслышно вздохнул и потупился.
Вот и всё.
Всё кончено.
У них не имелось доказательств их теории, но что с того? Джану Маки — популярная кимитуберша; она сможет состряпать из этого сенсацию, опозорив меня на всю страну, а я буду лишён возможности даже опротестовать её ролик, ведь тогда начнётся расследование, а профессионалы могут и установить, кто на самом деле Инфо-чан.
Так что выбор у меня невелик: тюрьма или позор.
— Ты единственный, Сато Масао, кто идеально подходит под психологический портрет, который я вывела, — Муджа чуть подняла подбородок и подперла его пальцами: наверняка такой ракурс являлся для неё самым выигрышным. — А теперь мне интересно послушать, что ты можешь сказать в свою защиту.
Я медленно поднял голову. Интересно, зачем она давала мне слово? Они же всё давно решили…
Ах, да, конечно: ей же нужен контент для её знаменитых видео.
Мной овладела странная апатия и безумная усталость. Обычно при таких ситуациях я страшно паниковал, но теперь мне стало плевать: пусть делают что хотят.
Я так устал бороться и скрываться, прятаться и искать, шпионить и затевать интриги… А на определённом этапе жизни выяснилось, что я — это вовсе не я, не тот человек, каким я себя представлял.
Пусть разоблачают. Пусть она выложит своё чёртово видео, пусть говорит в нём обо всём на свете, пусть обвинит меня во всех грехах…
И тут дверь переговорной резко отворилась.
========== Глава 59. Я Инфо-чан. ==========
Иногда в жизни у меня случались такие моменты, когда время словно замирало, обволакивало меня, как плотное желе, душило, не давало шелохнуться. Я ненавидел такие моменты, но ничего не мог с собой поделать, понимая, что их стоило просто переждать.
Такое случалось в тот ужасный день, когда я вернулся из детского сада и увидел мать в петле; в приюте, когда ребята покрупнее решали возобновить свои жестокие игры; в Сенагава, когда в очередной раз не оправдал ожиданий приёмных родителей, старавшихся разглядеть во мне кого-то другого…
С годами становилось легче, но теперь — в эту самую минуту — то противное ощущение вернулось.
Словно в тумане, я обернулся к двери, чтобы посмотреть, кто же пожаловал.
Аято, Куша, Кенчо.
Как хорошо: эти трое на моей стороне.
Но даже они уже ничего не могли поделать.
Аято скользнул по всем присутствующим своими изумительными чёрными глазами и холодно спросил:
— Что тут происходит?
— Разоблачаем Инфо-чан, — Джану Маки чуть повела плечами — как оказалось, это было её привычкой. — Если тебе интересно, то можешь присоеди…
— Я задал вопрос, — в голосе Аято зазвучал металл. — Что здесь происходит?
— А я пытаюсь тебе ответить, — Муджа откинулась на спинку стула. — Сато-Масао является Инфо-чан — по нашим выводам. Мы хотим заслушать его, чтобы понять, насколько оказались правы.
— «Правы»? «Правы»? — Куша запустил ладони в и без того растрёпанные волосы. — Да кто вы такие? Кто вам позволил так бессовестно попирать права человека?!
Муджа хмыкнула.
— Инфо-чан первым нарушил чужие права, — спокойно произнесла она. — Мы просто пытаемся восстановить справедливость.
— В справедливости ли дело? — Куша нахмурился. — Или, может, вы, Джану-сан, просто хотите снять очередной абсурдный ролик с так называемым «расследованием», целиком и полностью высосанным из пальца?!
Аято отошёл в сторону и, вытащив телефон, быстро набрал что-то. Кенчо, который пока не проронил ни слова, стоял у выхода, гордо выпрямив спину и скрестив руки на груди.
— Вы хотите бросить чужую репутацию под поезд, — гневно продолжил Куша, — при этом наверняка бездоказательно!
— Вот именно, — Аято подхватил нить разговора, спрятав телефон во внутренний карман форменного пиджака. — Обвинение весьма серьёзно, Муджа-сенсей. У вас есть доказательства?
Муджа поджала губы и кивнула Роншаку, успевшей подрастерять часть своей уверенности. Мусуме, нервно облизав нижнюю губу, начала:
— Его психологический портрет…
— Да бросьте, — Кенчо покривил рот. — Психологический портрет? Ха! Мы с сестрой ходили на курсы психологии, где титулованные профессора рассказали нам, что вся эта душекопательная чепуха имеет тридцать процентов погрешности. Тридцать процентов, дорогая госпожа Шерлок; как вам это? Ваши выводы могут быть на треть неправильными, какими они, впрочем, и являются.
Аято едва слышно прочистил горло.
— Не говоря уже о том, — начал он, — что организация собраний на территории Академи должна быть обсуждена со школьным советом и предварительно одобрена им же. Кроме того, тот факт, что вы настраиваете учеников школы друг против друга, просто возмутителен. Как верно заметил Кага-сан, вы не имели права устраивать суд…
— Ну так докажите, что я неправа, — Муджа хлопнула в ладоши. — Убедите меня в том, что Сато Масао невиновен.
— Но почему мы обязаны это делать? — Куша всплеснул руками так, что задел стену. — Кто вы такая: судья, полицейская? Да и вообще, презумпцию невиновности никто не отменял, и потому…
И тут створка распахнулась, и внутрь переговорной влетел Фред Джонс.
Американец был взбешён: его белое лицо раскраснелось, а голубые глаза потемнели и метали молнии. Линия челюсти напряглась, а грудь часто вздымалась: казалось, он сейчас взорвётся от ярости.
— Какого чёрта?! — в его голосе явно слышался акцент, тот самый резкий выговор пытавшихся (и иногда успешно) говорить по-японски туристов-янки, который часто раздавался на территории Роппонги в Токио. — Какого чёрта, я спрашиваю?!
Бурейку и Норибуру, к которым, в основном, и было обращено это восклицание, потупились как-то сжались.
— Я задал вопрос, — голос Джонса звенел от гнева. — И только попробуйте мне не ответить.