Мегами привела нас в свою комнату и ни слова не сказала Кенчо, который тоже зашёл сюда. Мы провели время довольно славно, хотя и несколько праздно: пили чай, смотрели какую-то мистическую корейскую драму, болтали о пустяках… Как ни странно, Кенчо и Мегами прекрасно ладили, умудрившись ни разу не поссориться друг с другом. Конечно, до идеальных отношений им было ещё далеко, но они хотя бы научились сдержанно игнорировать друг друга.
А потом, уже ближе к вечеру, мне наконец-то удалось оказаться в своей комнате и, с трудом выставив за дверь Фреда, с глумливой улыбочкой, скрывавшей его истинное беспокойство, предлагавшего помочь мне принять душ, добраться до телефона. Сбросив друзьям сообщение о том, что меня никто на слушает, я начал ждать. Не прошло и трёх минут, как Аято вызвал меня по программе видеоконференций, включив в вызов и Кушу. Я устроился за столом и нажал на зелёную кнопку на экране телефона.
Тут же передо мной возникло красивое лицо Аято. Он улыбался мне с экрана и, кивнув, приознёс:
— Мне не представилось шанса сказать это на обеде у Сайко, поэтому говорю сейчас: мне очень жаль, что я явился причиной твоего стресса, Масао.
— Ему жаль, — проворчал Куша, присоединившийся к видеозвонку и выглядевший весьма забавно в сдвинутых с глаз защитных очках. — Надо думать.
— Я обещаю, что больше такого не повторится, — Аято прижал ладонь к груди. — Конечно, у меня и в мыслях не было причинять вред твоей сестре.
— Рад это слышать, — я склонил голову. — Давай оставим всё в прошлом.
— Отличная идея, — Айши скрестил руки на груди. — Тем более, что нам нужно серьёзно обсудить наше настоящее.
Куша фыркнул — громко и нарочито. Он нахмурился и, стянув с рук длинные перчатки из плотной чёрной резины, сердито отбросил их в сторону.
— Сколько ещё людей должны безвинно поплатиться за твою якобы любовь? — спокойно спросил он, смело глядя в камеру телефона, который, судя по расположению, стоял на подставке на столе. — Мне кажется, с Масао уже довольно твоих игр.
— Я и сам хотел бы перестать, — тон Аято был ровным и сдержанным — как всегда. — Но мне нужно достичь своей цели. Как только я окажусь с человеком, которого люблю…
— Понятно, — Куша поднял руку, прерывая собеседника. — У меня есть кое-что для тебя.
— Что именно? — я хмыкнул. — Уж не приготовил ли ты волшебное зелье, которое заставит сердце Таро трепетать при виде Аято?
Усмехнувшись собственным словам, я осёкся, потому что Куша оставался серьёзным. Слишком серьёзным.
Его лицо выглядело миниатюрным, занимая всего половину экрана смартфона, но всё же я мог представить себе его окружённым своими колбами и ретортами и творящим очередное чудо — тем самым гением-трудоголиком, которым он и являлся всю жизнь.
— Ты… Ты действительно?.. — прошелестел я, невольно подаваясь назад с телефоном в руках и опираясь на спинку стула. — О боже…
— Знаю, это не высокоморально, если можно так выразиться, — Кага раздражённо махнул рукой. — Но я больше не могу позволять многим людям страдать из-за того, что один психопат никак не может признаться в любви!
— Тут дело не только в признании, — Аято выглядел, как оживавшая статуя: прекрасным, но недвижным и бесчувственным. — Ты прекрасно понимаешь…
— Понимаю, не понимаю, какая разница, — отрезал Кага, хмурясь. — В любом случае, если мы — с условной помощью Инфо-чан — разработаем небольшой план, тогда всё получится — со стопроцентной вероятностью.
Я поднёс левую руку ко лбу, продолжая правой держать гаджет.
Этого просто не может быть.
Они предлагают поступить так?.. Использовать человека, играть его чувствами, которые даже не будут истинными?
— Не уверен… — начал я, пытаясь на ходу сформулировать, почему считал это не самой лучшей идеей.
И тут в дверь моей комнаты постучали.
Я подпрыгнул на месте и, резко обернувшись, посмотрел в сторону входа.
Стук был реален, и игнорировать его не имело смысла. Лучше разобраться с этим как можно скорее: наверняка это Мегами, которая забыла мне что-нибудь сказать, или же Джонс, решивший возобновить свои посягательства на меня.
— Ко мне в дверь постучали, — бросил я. — Потом договорим.
Завершив звонок, я встал со стула и, на ходу умудрившись удариться о его ножку, направился к выходу.
Открыв дверь, я остолбенел: передо мной стояла та самая женщина с короткими волосами, которая присутствовала на недавнем обеде у Сайко. Она минимально участвовала в беседе и никак не проявляла себя, а ещё нас не представили друг другу, но почему-то меня преследовало ощущение, что я знаю, кто она.
— Мы с Камие наконец-то закончили нашу конференцию, — вымолвила женщина, сдержанно улыбаясь. — Вот я и решила взять на себя смелость… Узнала, в какой именно комнате вы остановились…
Запоздало вспомнив о правилах вежливости, я посторонился, впуская её внутрь.
Она кивнула в знак благодарности и, пройдя в комнату, спокойно прошла к столу, за которым я не так давно вёл переговоры с друзьями.
— Мне сообщили, что вы гостите здесь, в доме Сайко, — продолжила она, садясь на один из стульев. — Я уже давно хотела пообщаться с вами.
— Надо же, — я удивлённо поднял брови. — Прошу прощения…
— Я Ямада Каё, — женщина мягко улыбнулась. — Мать Ямада Таро, вашего одноклассника.
— О! — сил у меня хватило только на это короткое восклицание.
Ямада Каё покачала головой и снова улыбнулась.
Теперь я явственно видел сходство: её лицо, как и лицо сына, не отличалось особой индивидуальностью. Глазу буквально не за что было зацепиться; каждая черта являлась максимально среднестатистической. Неудивительно, что я не узнал её, особенно учитывая моё зрение.
Она была одета в серый брючный костюм с блузкой горчичного оттенка — все цвета приглушены и совершенно сглажены. На коленях она держала большую чёрную сумку, в которой начала что-то искать.
— Должна признаться, что давно ждала этой встречи, — произнесла она, доставая из сумки довольно потрёпанный ежедневник. — Когда Таро рассказал мне, что дружит с вами, я просто возликовала: как будто моя мечта сбылась.
От изумления я приоткрыл рот. Конечно, я не назвал бы наше с Таро приятельствование дружбой, но даже если отвлечься от этого, не вполне понимал восторги Ямада Каё. Да, постоянно общаться с участником школьного совета было почётно, престижно, но не настолько, чтобы приходить от этого в экстаз.
Да и вообще, Ямада Каё, насколько мне показалось, не была склонна к тому, чтобы давать волю эмоциям.
Поэтому лучше всего было ждать объяснений.
Каё, полистав ежедневник, вытащила оттуда старую фотографию на пожелтевшей бумаге и протянула мне. Я взял карточку из её рук, поднёс к глазам… И мир поплыл вокруг меня.
Я посмотрел на обратную сторону карточки, чтобы прочитать ту самую надпись, которую уже видел.
Конечно, она там была.
Снова повернув фото передней стороной к себе, я начал изучать его.
Чёрно-белое изображение трёх школьников. Одна из них — высокая, улыбчивая, с длинными распущенными завитыми волосами — стояла в центре. Она обнимала за плечи двух других — довольно красивого юношу с точёными чертами лица и девочку с короткими волосами.
На обороте было написано: «Семпай Рейна и двое милых второклассников — Юкио и Каё».
Одним из «милых второклассников» был Сайко Юкио, мой отец. А второй…
Я поднял голову. Ямада Каё с возрастом почти совсем не изменилась; даже причёска осталась прежней.
— Я дружила с Рейной, — неожиданно Каё поставила сумку на пол и, потянувшись через стол, взяла мою руку в свои. — И была в числе тех, кто позабыл про неё и поспешил отречься, когда Сато Кензабуро, её супруг, оклеветал другую девочку из нашей школы. Когда мы изредка встречались на улице, то обменивались парой слов, но я старалась свести наши разговоры к минимуму, чтобы нас случайно не увидели, и моя репутация не пострадала бы из-за этого. Рейна была лишена поддержки, потому и поступила так…
Ямада глубоко вздохнула и потрясла головой, словно отгоняя неприятную мысль.