В этом году экзамены решили провести в самом начале месяца, и я был этим доволен: чем раньше это всё закончится, тем лучше. С третьего по восьмое число мы упорно писали тесты, зачёты и сочинения, а в понедельник, десятого июня, нас уже ждали результаты, вывешенные на стенде напротив учительской.
Аято оказался лучшим в своём классе, что меня совершенно не удивило. Наш коллектив отличился наличием аж четверых победителей: я, Мегами, Куроко и Куша сдали экзамены идеально. Я обрадовался этой небольшой победе: такие достижения поднимали мою самооценку и позволяли мне чувствовать себя значимым. Правда, счастливым я побыл ровно двадцать четыре часа: моё хорошее настроение ушло в небытие уже на следующий день, и тому имелась весьма объективная причина.
Одиннадцатое июня являлось годовщиной смерти Такада Ёрико, и Осана Джуничи со своей мерзкой газетёнкой просто не мог пройти мимо такой аппетитной темы. На этот раз он опубликовал огромную статью, где представил биографии всех, кто был замешан в деле тем или иным образом, а также неистово поносил Сато Кензабуро, называя его «позором для славной профессии журналиста», «ужасным преступником», «страшным негодяем». Всё это была истинная правда, но этот, с позволения сказать, главный редактор позволял себе совершенно не профессиональные выражения.
Под конец Осана традиционно упомянул о сыне Сато, который посмел вернуться в города-близнецы и поселился в старой квартире, которую занимала семья журналиста-маньяка.
Я привычно удалил статью, обрушил сайт этого отвратительного издания и постарался как можно скорее забыть о жестоких и несправедливых словах Осана.
До конца недели те, кто был не совсем доволен своими баллами за экзамены, могли их пересдать, и этим правом в основном пользовались старшеклассники — оценки за весь их последний год обучения шли в итоговый табель.
Семнадцатого числа нас ждала школьная поездка для практики: нас делили на группки и на один день отправляли куда-либо работать или помогать знающим людям. Мы с Кушей и Аято из предложенных вариантов выбрали одно из предприятий холдинга «Корпорации Сайко» — оно располагалось недалеко, чуть к востоку от деревни Итоки. Жизнерадостный бригадир, в распоряжение которого мы попали, провёл нас по цехам и объяснил, что и где происходит.
— Раньше некоторые детали мы закупали из-за океана, — громко вещал он, — теперь их можно достать и у нас, поэтому процесс идёт куда легче и быстрее. Одно хорошо: Сайко не внедряют роботов на производство, что очень здорово: человеческие руки дают любому устройству душу, а это, ребята, самое главное.
Мы ходили за ним, с восторгом наблюдая за работой специалистов, и я, сначала волновавшийся и нервничавший, к середине дня искренне обрадовался тому, что дал себя уговорить практиковать именно здесь, а не в городской библиотеке, как хотел первоначально. Пусть мы толком ничем не помогли на предприятии, день всё же прошёл плодотворно: мы узнали много нового.
До конца июня мы доучились вполне спокойно. Единственное, что меня смущало, — это злобные взгляды Осана, которые она бросала на меня время от времени. Её папаше пришлось попотеть, чтобы восстановить страницу газеты «Шисута но ничи», и они уже давно поняли, кто именно обрушивал их подлый сайт. К счастью, она ничего не сказала по этому поводу, предпочитая проводить время рядом со своим другом Ямада Таро.
Летние каникулы у меня прошли плодотворно: я купил в квартиру новый холодильник, заменил окна и жалюзи и проделал несколько генеральных уборок.
Восьмого июля я сделал себе подарок — съездил на один день в Токио. Это мини-путешествие я тщательно распланировал заранее, и, к моей вящей радости, всё прошло как раз так, как было спрогнозировано.
Я успел насладиться центральными станциями столичного метро, похожими на мини-города, пройти до живописного парка Инкосима, наполненного зеленью и казавшегося оазисом жизни посреди высоток Токио, а потом направился в музей книги, где провёл два восхитительных часа.
Пообедать я решил в одном из знаменитых мясных ресторанов, даже заранее забронировал там столик, и эта предусмотрительность сыграла мне на руку — охотников попробовать сочные стейки в этот знойный летний день оказалось предостаточно.
Насладившись первоклассной едой, я сходил в театр близ станции Отокеяма на один из их известных мини-спектаклей, а потом целый час потратил в торговом центре в районе Шибуя, покупая мелочи для дома, книги и прочие вещи, пусть не столь необходимые, но милые сердцу.
После покупок мне пришлось съездить на вокзал, чтобы сдать свои пакеты в камеру хранения. Этот крюк ничуть меня не смутил: так я смог посетить тихое кафе в районе Ханамеяма и заказать кофе с ароматными булочками с корицей.
Под занавес я организовал себе экскурсию по картинной галерее в Гиндзе. Любуясь прекрасными пейзажами, я ощущал то, от чего был отвержен долгие годы, — чувство абсолютного счастья.
Домой я вернулся поздно вечером и тут же принялся украшать своё жилище столичными покупками: повесил картину с красивой кленовой осенней аллеей над своим компьютерным столом, поставил плетёную вазочку для фруктов на стол на кухне. Плед, купленный мною с большой скидкой, я отправил в стирку, не забыв выставить щадящие настройки на дисплее стиральной машины.
Восторга от поездки хватило мне надолго: я провёл оставшиеся дни в учёбе, саморазвитии, уборке и работе, часто вспоминая о путешествии в Токио и мечтая о том, чтобы как-нибудь это повторить.
Понедельник, второе сентября, стал первым учебным днём после каникул, а третьего, во вторник, я отмечал день рождения, на который радушно заказал еды прямо в школу и угостил весь школьный совет, а также Кушу, который только-только вернулся из Кореи, где читал цикл лекций в Сеульском Техническом Университете. Я сидел среди друзей, принимал поздравления и считал себя настоящим счастливчиком.
Направляясь вечером домой, я был готов петь от переполнявших меня эмоций. Мне казалось, что больше никогда со мной не случится ничего плохого.
Просто поразительно, как же иногда мог заблуждаться человек!
Четвёртого сентября, в среду, я пришёл в школу рано, как и обычно, и, поднявшись на второй этаж, оставил сумку на своей парте. Я планировал ненадолго забежать в информационный клуб, а потом отправиться в кабинет школьного совета: после каникул у нас традиционно было много дел.
Усевшись за свой ноутбук, я привычно проверил интернет, зайдя на новостной ресурс, а ещё — на сайт газеты «Шисута но ничи». Прочитав заголовок передовицы, я похолодел, а, скользнув глазами к дате публикации, громко застонал: ещё вчера этот чёртов Осана разродился очередной ядовитой статейкой про меня. Там он в красках расписывал, какой Сато Кензабуро зверь, а его сынок недалеко от него ушёл. С чего горе-журналист пришёл к такому выводу, в статье не указывалось; всё преподносилось как факт.
С шумом втянув в себя воздух, я бросился в кабинет информатики: для того, чтобы преподать этому подлецу урок, мне нужен был компьютер помощнее рабочего ноутбука школьного совета.
На всё у меня ушло около получаса: я стёр статью и обрушил сайт, замёл за собой следы и вернулся в совет.
Вскоре пришёл Аято, а потом подоспели и все остальные, и мы включились в работу. Все вели себя как обычно: я не ловил на себе никаких косых взглядов, не чувствовал неловкости, не слышал шепотков, значит, они не успели прочитать творение Осана.
Славно поработав, мы решили разойтись по аудиториям. Я шёл вместе с Куроко и Мегами, и мы обсуждали вопрос покупки новой микроволновой печи для кулинарного клуба.
Дойдя до класса «2-2», мы не спеша вошли в помещение и остановились у доски, мирно беседуя. И внезапно раздался громкий крик: «Это он!».
Мы инстинктивно повернулись в сторону источника звука и увидели, как к нам на всех парах летела Осана Наджими. Её симпатичное лицо было красным, как помидор, а глаза метали молнии; она сжала кулаки и, остановившись в полуметре от меня, прорычала:
— Это ты постоянно ломаешь папин сайт?
Я растерялся и отступил на шаг.
— Это ведь ты! — Осана топнула ногой. — Ты хорошо разбираешься в компьютерах; кто кроме тебя мог бы это провернуть? Ты и есть сын Сато Кензабуро, и ты боишься, что твоя грязная тайна выплывет наружу, вот и портишь папину газету!