А в среду, двадцать пятого, мне пришлось прийти рано с утра, чтобы вместе со своими коллегами из совета подсчитать голоса. За десять минут до начала первого урока по громкой связи я объявил весьма ожидаемые результаты: Мегами победила с огромным отрывом. За её брата проголосовало всего лишь четверо человек.
Как ни странно, Кенчо не выказывал никаких признаков плохого настроения по поводу своего проигрыша. Напротив, он часто улыбался, держал себя вежливо и мило и даже помог мне убраться в одной из кладовых, чего раньше старался избегать.
Мы вместе убрали всё, что относилось к выборам, уничтожили бюллетени в шредере и отнесли мусор в пристройку с печью. Следующее подобное мероприятие планировалось только через полгода.
Фред Джонс постоянно вертелся рядом со мной, умудрившись даже убедить Мегами пообедать за одним столом с нами. Он очаровательно болтал, рассказывая о своих планах на Серебряную неделю, о городке Мэпл Крик, где жили его бабушка и дедушка со стороны отца, о своих друзьях в Америке, о странных белых людях с таким непохожим на наш менталитетом…
Слушать его речи было очень интересно. Куша даже отвлёкся от карри — своего любимого блюда. Да и ледяная принцесса Мегами к концу большой перемены начала улыбаться и даже как будто забыла, что сидела за одним столом со мной.
В четверг и пятницу я был очень занят: близился конец месяца, а это время являлось самым тяжёлым для сотрудников совета. Нам нужно было успеть закончить все задачи до субботы, чтобы спокойно уйти на каникулы в честь Серебряной недели. Я трудился очень плотно, и результат не замедлил себя ждать: уже после обеда в пятницу дела школьного совета были завершены.
Все остальные решили уйти после уроков: многие уезжали с семьёй куда-нибудь и хотели использовать каждую минуту для того, чтобы планировать эти чудесные мероприятия. Куше нужно было готовиться к лекциям: его самолёт улетал уже в воскресенье, а Аято хотел купить подарок Таро на день рождения, который был двадцать девятого числа. Айши был приглашён, что меня не удивило: Амаи уже пару дней напропалую миловалась с Цубурая, а о Ямада, к счастью, и думать забыла.
Поэтому к половине пятого школа практически опустела; в её стенах остались лишь члены клубов — энтузиасты своего дела, — а также я — у меня не было семьи, так что и не с кем согласовывать планы на праздники.
Я отправился в информационный клуб, чтобы быстро просмотреть видеозаписи за сегодняшний день: больше занятий у меня не имелось.
Кабинет встретил меня приятной прохладой и тихим гудением сервера. Я запер за собой дверь, устроился перед мониторами и, надев наушники, начал быстро воспроизводить одновременно все записи на камерах. Куша усовершенствовал свои нанопластины: они реагировали на движение, но не на всякое, а распознавая фигуры людей, что было весьма полезно, так как экономило заряд камеры и моё время, избавляя от просмотра ненужных записей.
В кабинете школьного совета работали две нанопластины, и одна из них была наклеена на стеллаж с документами прямо напротив места Мегами. Я редко проверял показания этой пластины, потому что, как правило, сам проводил в кабинете много времени, но, мельком взглянув на окошко с видео именно с этой камеры, решил повнимательнее его изучить.
Мегами сидела за своим столом, скрестив руки на груди, а напротив стояли её лучшие друзья — Фред Джонс и Будо Масута. Судя по временной отметке, это происходило в самом конце большой перемены — как раз после того, как они трое, закончив обед, встали из-за стола и, переглянувшись, попрощались с нами.
Итак, они разговаривали наедине в кабинете школьного совета — почти единственной комнате в школе, оснащённой запиравшейся дверью. Видимо, они не хотели, чтобы их беспокоили, значит, беседа была важной.
Я вывел видео на главный монитор и, включив звук, запустил воспроизведение.
— …что тут нет камер, — Будо осмотрелся и потёр затылок. — Не хотелось бы, чтобы Инфо-чан стало известно о нашем разговоре.
— Можешь не волноваться, — Сайко указала ладонью на небольшое устройство, по виду напоминавшее мини-плеер. — Это глушилка; она действует на все устройства передачи данных в радиусе пятнадцати метров.
Я хмыкнул, поправив наушники. Диапазон волн нанопластин Куши отличался от обычного, на котором работали иные агрегаты аналогичного действия. Эта «глушилка», как назвала её Мегами, не действовала на мои камеры: они продолжали исправно передавать и видеоряд, и звук.
— Тогда хорошо, — Масута кивнул и покосился на американца. — Фред… Думаю, тебе нужно объяснить нам, почему ты принял такое решение.
— Я тебя не понимаю, Фред, — отрывисто проговорила Мегами, покачав головой. — Это же была твоя собственная идея.
========== Глава 42. Моральный выбор. ==========
— Действительно, — Будо тронул Джонса за плечо. — Ты утверждал, что поймать Инфо-чан, разгадав её личность, очень важно: она могла бы сообщить нам о том, что на самом деле случилось с Осана.
Фред вздохнул и потёр лоб, ничего не ответив.
— Ты начал подозревать его две недели назад, — снова заговорила Сайко. — И сам предложил вывести на чистую воду все его махинации! Сам же говорил, что «чтобы поймать крупную рыбу, нужно забросить солидную наживку», разве нет? И теперь, когда он явно начал поддаваться, ты хочешь всё отменить? Я не понимаю, Фред, серьёзно не понимаю тебя: разговор начистоту с Инфо-чан может стать прорывом в деле Осана! Только подумай о том, что испытывают родители Наджими сейчас, не зная ничего о судьбе своей дочери!
— Кроме того, он ведь… Ну… Оправится от этого, — Масута пожал широкими плечами, поправив повязку с названием клуба. — Это нехорошо, конечно, но и то, что он делает, также аморально: нельзя шпионить за другими и продавать их личные данные, это же преступление.
Мегами раздражённо ударила ладонью по столу.
— Ты сам сказал, что лучшей стратегией тут будет просто дать ему самое желанное, — жёстко заметила она. — Твои слова: «А что хочется человеку, которого никогда не любили?». Да-да, Фред, твоя цитата, я её точно помню. Ты сказал, что он настолько сильно мечтает быть любимым, что без вопросов доверится человеку, проявившему к нему хоть каплю тепла. И это начало по-настоящему работать, Фред! Сейчас мы как никогда близки к тому, чтобы раскрыть дело Осана, а ты предлагаешь всё бросить, потому что у тебя некстати проснулась совесть?
— И правда, — Масута почесал щёку и смущённо покосился на Джонса. — Я тоже против игры с чужими чувствами, но на другой чаше весов лежит жизнь одного человека и счастье целой семьи.
Фред резко выдохнул и ударил ногой по тумбе с принтером.
— Тогда я так и думал, ясно? — с раздражением выпалил он, запустив пятерню в густые русые волосы. — Навру, что люблю его, попытаюсь сблизиться, а после, в процессе общения, выясню, что конкретно произошло с Осана. Но потом… Всё пошло не по плану.
— Что именно пошло не по плану? — эхом повторила Мегами, в голове которой явно зазвучал металл. — Ты на самом деле влюбился в него?
Джонс вздохнул, издал какой-то сдавленный всхлип и рухнул на колени прямо на пол.
— О, нет, — Будо присел на корточки рядом с ним. — Фред… Не может быть.
— Может, приятель, — американец безрадостно усмехнулся. — Всё, что начиналось как стратегия по раскрытию дела Осана, теперь превратилось в чистую правду. Я люблю Сато Масао.
Я внимательно следил за тем, что происходило на мониторе, слегка приоткрыв рот.
— Просто замечательно, — Мегами сжала руки в кулаки. — Как такое могло произойти, Фред?
— Я и сам не знаю, — бесцветным тоном отозвался американец, медленно поднимаясь на ноги. — Сначала я притворялся, играл, а потом… Потом он и на самом деле начал мне нравиться. Понимаешь, он такой хрупкий и трепетный, как…
— Не желаю этого слушать! — Сайко резко встала из-за стола. — Если он нарушает закон, то должен ответить за это!
— Мегами, мы не уверены на сто процентов, что Сато виноват, — вмешался Будо. — Думаю, лучше всего поступить так, как я и говорил с самого начала: просто подойти к нему и в открытую спросить, не он ли стоит за личностью Инфо-чан.