Один из этих людей ― Илайджа Паркер. Он стоит так далеко, что я могу разглядеть только его волнистые черные волосы, поскольку он был самым высоким из всей толпы. Густые пряди его волос еще недавно были аккуратно и красиво зачесаны назад. Они выглядели так же безупречно, как и все остальное в его обыденном стиле.
Теперь же они взъерошены, и я знаю, кто в этом виноват.
Печальная правда моей жалкой ситуации: я напилась достаточно, чтобы сделать нечто совершенно глупое, например, поцеловать его, понежиться возле него, словно собачка на солнце, открыть ему свою правду, но я была недостаточно пьяна, чтобы забыть все эти события.
Я помню все.
Я глубоко вздыхаю. Почему я здесь с ним? По правде говоря, рассудок начал приходить ко мне еще в такси. За два квартала до моего дома Илайджа попросил остановить машину и повел меня в «Старбакс», настаивая на том, что нам нужно поговорить.
Ох… нет, не нужно. На самом деле, я могу с утра просто уволиться с работы и переехать подальше от него и его губ.
О, боже. Его губы.
Я прикусываю свою опухшую губу, наверное, в миллионный раз за сегодняшний вечер, и на меня снова накатывает возбуждение.
Без сомнения, это то, что он делает со всеми несчастными женщинами, которые попадают в его ловушку. Они влюбляются в его низкий хриплый голос, озорное мерцание его темных глаз.
Затем они пробуют на вкус его идеальные губы, которыми его наградила природа, и БАМ! Зависимость. Все мысли только о нем.
Серьезно, мне пора идти.
Я пытаюсь подняться с места.
― Нет, не смей. Оставайся здесь.
Большая белая чашка опускается на стол. Я неотрывно смотрю на зелено-белый логотип «Старбакса». Еще одна чашка опускается следом, и затем Илайджа садится напротив меня.
Я уставилась на эмблему, не смея поднять глаза.
Он протянул руку и дотронулся указательным пальцем до моего подбородка.
Рефлекторно моя голова поднялась, и вот, я уже пялюсь на его изумительную улыбку. Такая же довольная, хитрая улыбка сводила меня с ума на протяжении месяцев. Сердцебиение участилось, первобытная потребность понеслась по моим венам.
Илайджа улыбнулся шире, и, подтянув руки к столу, наклонился ближе. Он такой огромный в своей белой полосатой рубашке. Его губы слегка припухшие, немного темнее, чем обычно.
Соблазнительно.
Больше, чем соблазнительно. Кажется, мне необходимы его губы.
Я вспомнила, как лениво посасывала его нижнюю губу и то, как он рычал во время этого.
Глаза Илайджи потемнели, зрачки расширились. Неужели мое выражение лица выдает мои мысли?
― Да. ― Я становлюсь влажной от его скрипучего голоса: ― Нам определенно нужно поговорить. ― Он пододвигает одну чашку кофе ближе ко мне.
― О… о чем? ― трясущимися руками я беру кофе.
И он замечает это.
Эти черные глаза прожигают мои руки, а затем и грудь. На мне сейчас объемный бюстгальтер, но готова поклясться: он видит то, как набухли мои соски.
― Не включай дурочку, детка. ― Протянув руку, он ведет кончиками пальцев вниз по тыльной стороне моей ладони.
Я задыхаюсь и начинаю покрываться мурашками.
Он сжимает губы и говорит низким голосом, не отводя от меня взгляда.
― Чертова девчонка. Ты тоже это чувствуешь.
Господи, да. Я чувствую это уже так долго, что не знаю, как с этим справиться.
― Я против отношений, ― говорю я, надеясь, что мой ответ сдержит его.
Но я ошибалась.
― Хорошо, потому что я тоже.
Я знаю это. Очень хорошо знаю. Это одна из причин, по которой у меня возникла такая сильная неприязнь к нему. Он типичный кобель.
― Выпей. ― Илайджа двигает ко мне кофе и начинает пить свой. ― Я хочу убедиться в том, что ты абсолютно трезвая, прежде чем мы продолжим этот разговор.
― Я трезвая, ― бормочу я, но все же отпиваю глоток.
Впервые он предложил мне кофе три недели назад, после того как мы начали разговаривать. Иначе говоря, я поняла, что быть с ним грубой, с профессиональной точки зрения, не в моих интересах, и с тех пор каждое утро он приносит мне кофе.
Поэтому неудивительно, что кофе, который я держу в руке, мой любимый.
― Ты уверена, что протрезвела? ― спрашивает он.
Я киваю. Я не могу обвинять его за такой сомневающийся тон, ведь всего полчаса назад я была абсолютно пьяна. Но проблема в том, что я не знаю, насколько пьяной я была именно из-за алкоголя…
И насколько я была пьяна от него
Наверное, пятьдесят на пятьдесят.