— Мама, обними меня, — прошу ее, и она тут же заключает меня в свои объятья. И все мои эмоции мигом вырываются наружу. Слезы огромным потоком текут по лицу. Обнимаю маму еще сильнее, стараясь выплеснуть всю свою боль, но ее невыносимо много. Словно ей нет конца.
— Ты не одна, родная, — говорит мама, поглаживая меня по голове. — Я не дам тебе сдаться. Не дам, Джеки. Ты — все, что у меня есть. Пожалуйста, не закрывайся в себе. Не став на жизни крест.
— Мне так больно. Так плохо.
— Знаю, солнышко. Знаю. Ты плачь, кричи, но только не закрывайся от меня, — умоляет она меня. — Плачь, родная. Тебе станет легче.
***
Глядя на то, как на город снова опускается ночь, внимательно наблюдаю, как последние лучи света покидают палату, погружая все в темноту. Хочется занавесить все окна, чтобы свет больше никогда не проникал в мое пространство.
На прикроватной тумбочке лежит таблетка со снотворным, которую мне настойчиво предлагал врач, но я не хочу. Мне больше ничего не нужно. Мама сказала, что я была без сознания почти двое суток. Ей позвонили из больницы ранним утром, когда врачи пытались отыскать моих родственников. Мамин номер как раз был последним в списке звонков. Я даже не хочу думать, что она чувствовала в тот момент, когда ей сообщили обо мне. Понятия не имею, кто меня нашел в том безлюдном переулке глубокой ночью, но честно говоря, не знаю, могу ли я быть благодарна тому человеку. Он спас мне жизнь, но я не смогла уберечь жизнь другого.
«Привет от мистера Томпсона… Надеюсь, ты его не забыла…»
Эти слова никак не покинут мою голову. Они раз за разом убивают во мне и без того разбитое сердце. Не могу их слушать. Хочется закрыть уши и закричать, чтобы хоть как-то заглушить этот бесконечный гул.
Скоро должна прийти полиция, а я не смогу рассказать им все заново. У меня не хватит на это сил. Да и толку. Алану Томпсону ничего за это не будет. Его имя не будет запачкано в грязи. Он сделает для этого все, если уже не сделал. Но моя ненависть к нему растет. Слишком стремительно. За эти пару часов у меня было столько самых разных мыслей. Нехороших мыслей. Но я сумела их отогнать. Пока что.
Слышу, как открывается дверь в палату, но мне все равно, кто там пришел. Мир стал мне слишком безразличен. Кто-то закрывает за собой дверь и медленно идет к кровати. Стоит ли мне бояться? Мне уже не страшно.
— Здравствуй. — Голос моего отца заставляет меня испытать нечто похожее на удивление. Может быть, я уже сошла с ума, и сейчас мне все еще кажется? — София сказала мне, что ты здесь.
Наверное, мне стоило предупредить маму не сообщать ничего папе, но мне было слишком плохо, чтобы вспомнить о человеке, которого с некоторых пор не существует в моей жизни.
— Уходи, — коротко говорю я.
Отец обходит кровать, берет стул и садится прямо напротив меня. Не хочу смотреть на него. Не хочу его видеть. Из-за него я подписалась на всю эту авантюру. Я хотела помочь ему, но оказалась в ловушке, за которую так дорого заплатила.
— Я тебе не враг, — строго говорит он. — Ты — моя дочь, и я…
— У тебя нет дочери, — перебиваю я его. — Она была у тебя, когда согласилась помочь спасти твой бизнес, даже не догадываясь, что на самом деле ее просто в очередной раз обманывают. У тебя была дочь, когда ты обманывал маму. Но сейчас…у тебя ее нет. Как и у меня больше нет отца.
— Мне сказали, ты потеряла ребенка, — заявляет отец, а от его слов мое сердце снова болезненно сжимается. Пусть он замолчит. Не могу это слушать. — И кто же не состоявшийся папаша?
Его полное безразличие к моему несчастью убивает последние остатки чувств дочери к отцу. Как он может так говорить?
— Это не твое дело.
— Может быть, оно и к лучшему, что все так получилось, — вздыхает отец. — Ребенок был бы для тебя сейчас обузой. К тому же я узнал, что ты работаешь горничной. Ты бы просто не смогла прокормить и себя и ребенка. Так что считай, тебе повезло.
— Что? Повезло? Да, как ты смеешь такое говорить?
Мое сознание никак не хочет поверить в то, что только что сказал Кристофер Грант. Это была его внучка, а может быть, и внук. А он считает моего малыша обузой? Да я бы все сделала, чтобы он вырос, не зная плохой жизни. Пусть было бы плохо мне, но только не моему ребенку.
— Я понимаю, тебе сейчас непросто, но…
— Ты ничерта не понимаешь! — не выдерживаю я, приподнявшись с кровати. — Ты, как и этот ублюдок Томпсон, думаешь только о себе! О том, чтобы только тебе было хорошо! Тебе плевать даже на свою семью!
Слезы снова наполняют глаза, начиная быстро скатываться по щекам.
— Я приехал, чтобы помочь тебе, — говорит отец, поднявшись со стула.
— Я не нуждаюсь в твоей помощи!
— Это ты сейчас так говоришь.
Он что-то достает из кармана, но присмотревшись вижу, что это портмоне. Нет, он не посмеет меня так унизить.
— Вот, этого тебе хватит на первое время, — говорит отец, положив на тумбочку несколько бумажек. Он решил помочь мне деньгами. На большее он и не способен. — Если будет нужно еще, дай мне знать. Иногда стоит пойти мне навстречу, Жаклин.
— Забери это сейчас же, — шиплю я, указывая на пачку купюр. — И убирайся отсюда. Все, что мне от тебя нужно, это чтобы ты исчез из моей жизни. Чтобы я больше никогда тебя не видела. Слышишь?
Отец смотрит на меня очень внимательно, словно пытаясь прочесть что-то в моих глазах. Лучше бы он не приезжал. Лучше бы он ничего не знал.
— Слышу, но только, когда тебе будет совсем плохо, не проси меня тебе помочь. Хочешь справляться сама? Пожалуйста! Твоя взяла.
Отец разворачивается и ловко обходит кровать, быстро идя к двери. Схватив деньги с тумбочки комкаю их и со всей силы бросаю прямо в него.
— Ненавижу! Ненавижу вас всех! — кричу ему вслед и крепко закрываю лицо руками.
— Что ты ей сказал? — слышу злой голос мамы. Они о чем-то спорят, но я не могу больше это слушать. Хватит с меня всего этого.
— Джеки, милая, ты в порядке? Прости, я отлучилась на пару минут. — Мама быстро забегает в палату и садится рядом со мной. Она оглядывает меня обеспокоенным взглядом, пытаясь отыскать причину моего подавленного состояния. — Я не думала, что он приедет. Прости, я просто подумала, он имеет право знать.
Она пытается меня успокоить, но эмоций так много, что я совсем не могу их сдерживать.
— За что мне все это? — рыдаю я, крепко ее обняв. — Почему это все происходит со мной?
— Тише, родная, тише, — успокаивает она меня. — Все будет хорошо. Ты будешь счастлива. Я это чувствую.
Выпив таблетку, ложусь на подушку, чувствуя, как меня стремительно начинает клонить в сон. Мама все еще сидит рядом, заботливо поглаживая мою ладонь. Веки тяжелеют, боль снова уходит куда-то далеко, но я знаю, что совсем скоро она вновь вернется, разбивая меня еще одним сокрушительным ударом.