Размышлять дальше на эту тему расхотелось. Он едет к Ларину. И думать следует о Ларине… В конце-то концов можно думать и о работе. Что сказал Кропов? Как сказал Кропов? Неужели это и есть его работа? Скучно, честное слово, скучно. Кажется, они подъезжают… Указатель покосился: «Колхоз «Вперед» — 1,5 км».
О чем же ты его спросишь, Максим Углов? Ларин-старший — твоя конечная станция.
Водитель сбросил газ, заскрипели тормоза, машина тихо съехала на обочину дороги.
— Будет, — сказал водитель и осторожно подул на затекшие пальцы. — Тут рядом, пешком дошлепаешь.
Отсюда, с небольшого, поросшего редким березняком холма, деревня смотрелась вся сразу… Желтый дом с колоннадой, похожий на старую помещичью усадьбу, стоял среди десятка корявых, растопыренных в разные стороны дубов, стоял чуть на отшибе, не то у въезда, не то у выезда из деревни. На зеленом лугу, прямо перед домом, паслись три большебрюхие коровы. Издалека казалось, что коровы лижут луг, повторяя каждый шаг чуть слышным позвякиванием железного колокольца.
Максима не удивило дремотное безлюдье деревни. Был полдень. Солнечные блики перескакивали с окна на окно, и казалось, дом подмигивает Максиму, невесть откуда появившемуся среди дремотной благодати.
В доме помещалась контора. Максим с удовольствием втянул в себя чуть кисловатый прохладный воздух. Он бесцельно походил по коридору, поднялся на второй этаж. Толкнулся в несколько дверей. На председательском кабинете висела синяя табличка: «С. Т. Ларин. Дни и часы приема: вторник, четверг, суббота». В слове «суббота» стояло одно «б», вторая буква, бумажная, была приклеена сверху. Неожиданно крайняя справа дверь открылась.
— Тема, ты? — спросил хрипловатый женский голос.
— Нет, не Тема.
Женщина двумя руками придерживала полы простенького, не в меру короткого халатика. Ей было лет сорок.
— Ой! — сказала женщина, прихватывая халат на груди. — Из разведки?
Вопрос показался Максиму нелепым. Он пожал плечами, усмехнулся:
— Почти. Из центра.
Женщина удивленно округлила глаза:
— Уже, значит, нашли?
— Нашли, — согласился Максим.
— И много?
— Во!!! — Максим провел большим пальцем по горлу. — Под завязку.
— И что же теперь будет?
— Ничего, разберемся…
— Жаль, — женщина вздохнула. — У меня сын год назад армию отслужил. Вертайся, говорю ему. А он ни в какую: «Чего я там забыл, уздечку от автобуса?» В Норильск завербовался…
— Ишь ты, молодец. Ларин-то где?
Женщина зевнула и невыспавшимся голосом переспросила:
— Ларин? С утра в райком укатил.
— Надолго?
— А кто его знает? Они нам не докладывают. Сами начальство. А вы, значит, к нему? — Женщина понимающе закивала. — Правильно, в таком деле без председателя никак нельзя.
— Нельзя, — согласился Максим и пошел к выходу.
Дом председателя колхоза «Вперед» мало чем отличался от остальных домов. Стоял он на горе и был чуть выше и шире по фасаду, имел аккуратный рисунок ставен и приметную скворечню, прилаженную на старой косматой ели.
Узнав, что он к Ларину, худощавый парень подвинулся на край крыльца и еле заметным кивком головы пригласил в дом:
— Заходь!
Комнат было пять. Первая больше других: здесь стояли обеденный стол, телевизор и книжный шкаф. Были в комнате три кресла на городской манер, они стояли где попало и скорее напоминали выставленную для продажи мебель.
— Чего надо? — спросил парень и стал обдувать недокуренную сигарету.
— Я, собственно, к отцу.
— Понятно, — уважительно согласился парень. — Ко мне такой народ не ходит. Издалека?
— Из Москвы.
— Ну! — парень оттопырил нижнюю губу. — А бати вот нет. В районе. До петухов укатил. Да вы садитесь.
— Ты что же, сын?
— Угу… младший. Был младшим, — вдруг уточнил он. Папиросный огонек тлел уже у самых пальцев и, наверно, жег руку. Парень еще раз сделал затяжку и очень спокойно вдавил окурок в пепельницу. — Теперь старший.
— Почему теперь?
— Братан год назад погиб… в Арктике. — Парень запнулся, но тут же добавил: — Как Амундсен.
— Как кто?
Парень заметил растерянность гостя, уточнил: