- Не знаю. Я боюсь её реакции. Но я думаю она будет первая, кто об этом узнает.
Смачно чмокаю его в губки с характерным звуком. Котёнок тут же заливается звонким смехом. Ещё больше взъерошиваю ему волосы и кусаю за плечико.
Весь «завтрак» мама кидала на нас косые взгляды и была полнейшая тишина. Только редкие смешки Билла, когда он издевательски лапал меня под столом и всматривался в мимику моего лица.
После «завтрака» мы с Биллом поднялись в мою комнату и он принялся звонить Йосту.
- Дэвид. Да не ори ты на меня. Если выключил, значит не хотел принимать эти 100 твоих звонков. Мало ли что ты хотел, я на отдыхе. Хватит на меня орать. Как видишь живой и ничего со мной не случилось. Дэвид, заткнись и выслушай меня. Вот так то лучше. В общем так. Да не перебивай. Я помню что у меня осталась несколько дней. Да послушай же меня, Йост. – Билл уже сам срывался на крик. – Я нашёл нам гитариста. Что значит какого гитариста? От тебя не многое требуется, только прослушать его. Да, я уверен что он нам подойдёт. Ты что, сомневаешься во мне? Да нам всегда не хватало именно гитары. Причём здесь Жорик и его бас-гитара? Ты разницу видишь? Он уже знает все аккорды. Да, мы приедем вместе. Жди меня в понедельник. До свидания, Дэвид. – повышает голос на его имени и выключает телефон. – Как он меня достал. – малыш подходит ко мне и упирается лбом в грудь.
- Ну а вдруг он и правда переживает? – плавными движениями поглаживаю его по спине и по пушистой чёрной голове.
Весь оставшийся день мы провели в комнате и только лишь спускались, чтобы приготовить чаю или взять что-нибудь перекусить. Беззаботно валяясь в кровати и болтая обо всём на свете мы не заметили, как на небе стали появляться первые звёзды.
- Томка, а полезли на крышу? Я так люблю смотреть на звёзды. Я в детстве часто по ночам залазил на подоконник и мог часами рассматривать их. Тогда я слепо верил, что по ним смогу найти дорогу к счастью. Мечты сбываются… - он улыбнулся и, прищурив глазки, потёрся своим маленьким и аккуратненьким носиком о мой. Столько нежности в одном жесте.
- Ты же знаешь, что для тебя всё что угодно, даже звёзды с неба. – целую его в лоб и встаю.
Захватив с собой плед мы вылезли в окно и расположились не по далёку от него. Сидя под тёплой тканью пушистого пледа, у меня на коленях, Билл восхищённо всматривался в мерцание холодных тел. Скрестив ноги у меня за спиной и прижимаясь как можно крепче, он как будто боялся потерять меня. А я то и дело прижимал ухо к груди малыша и вслушивался в мерный стук его трепетного сердечка. Но теперь ведь оно моё, так же как и моё сердце – его! И только от этих мыслей хочется кричать на весь мир, как я его люблю.
У меня заурчало в животе и я предложил котёнку спуститься к ужину. Он конечно же согласился, сам небось ужасно проголодался.
Ужинали уже вчетвером – Гордон вернулся с работы. Уставший, но весёлый. Это и разряжало нелепую тишину кухни. Я уже забеспокоился. Почему мама стала столь молчалива. Мне это не нравится…
- Томми, милый, можно с тобой поговорить? – произносит она, как только все закончили уплетать еду.
- Да мам, конечно. – выходит в гостиную, а я, бросив взволнованный взгляд на Билла, как будто ища в нём поддержки, последовал вслед за ней. – Что-нибудь случилось?
- Дорогой, ты ничего не хочешь мне рассказать?
- Я не понимаю тебя. Что ты имеешь введу?
- Что происходит между вами с Биллом? Только не надо говорить мне, что вы просто друзья. Ты думаешь я ничего не замечаю? Эти ваши взгляды выдают вас больше, чем вы думаете. – было видно, что она не шутит. Суровое лицо, слишком серьёзное.
Я даже растерялся сначала. Сердце провалилось в левую пятку. Я хотел рассказать, но надо же было подумать, как именно, а не вот так вот сразу. Было такое ощущение, что меня сейчас расстреляют.
Опускаю голову, пытаясь разглядеть свои пальцы за мутной пеленой волнения, затем зажмуриваю плотно глаза и шёпотом произношу:
- Мам, я люблю его. – вслушиваюсь в тишину, воцарившую после моих слов и всё таки решаюсь открыть глаза.
- Сынок, что всё так серьёзно? – ни криков, ни обмороков. Она как будто ждала этих слов.
- Мам, я не гей, ты не волнуйся, просто наверное он очень похож на девчонку. Ты бы знала как я счастлив. Ма, он чудо. Воплощение всемирной нежности и ласки. Свет и тепло. Я безумно его люблю, а он любит меня. Мам, ты не злишься на меня?
Обнимает меня и гладит по спине.
- Сынок, сынок. Как я могу злиться. Для матери нет ничего лучше, чем счастливая улыбка на лице её ребёнка. Я заметила, как ты стал светиться после его появления и этот свет, как будто изнутри. Томми, но ты же понимаешь. Я мать, я должна понимать, а остальные? Ты же знаешь как остальные к этому отнесутся. Я боюсь за тебя, милый.
- Не переживай. – крепче прижимаюсь к ней. Как всё таки я её люблю. – Я готов с ним за руку пройти через ад.
- Но почему ты мне раньше ничего не говорил, дорогой?
- Я боялся. – предательски краснею, что аж щёки пылают.
- Что ты, милый. Любовь ведь не имеет пола. А все эти рамки, созданные обществом, просто для того, чтобы никто не выделялся из серой толпы. Я даже рада, что ты не такой как все подростки. Наверное, других мам это должно расстраивать. Но я не вижу в этом ничего плохого. Разве ты изменился в плохую сторону? Не думаю. Ты просто стал счастливым. И я не могу этому не радоваться.
- Спасибо мам. Я так надеялся, на эти слова. Я люблю тебя. – крепко-крепко её обнимаю и целую в щёку.
- Милый. А какая фамилия у твоего, эм… У Билла?
- Каулитц. А что?
- Я так и знала. Мы с его мамой лежали в одном род доме. Нэнси её кажется зовут. А я то думаю, почему мне его личико так знакомо. И родились вы с разницей в 10 минут. Ты раньше. Теперь я понимаю, почему ты тогда молчал, пока не услышал за занавеской его крик. Врачи уже забеспокоились, здоров ли ты, но как только послышался звенящий плач, ты тут же залился громким криком и мы все успокоились. А когда вас положили в одну кроватку, потому что все остальные были заняты, вы тут же не открывая глазки взялись за ручки и так уснули, не отпуская друг друга. И когда вас хотели разделить вы громко плакали, цепляясь друг за друга. Поэтому мы с Нэнси решили оставить вас вдвоём, мы тогда очень с ней подружились. Вы были словно близнецы, неразлучны. Даже в садик в один ходили. А потом мы с твоим отцом переехали в Лейпциг. - Я слушал, как маленький мальчик, которому мама читала сказку на ночь. Заворожено глядя на родные и мягкие черты лица. – Ты всю неделю плохо ел, но потом успокоился. Должно быть ты уже не помнишь. Вы были такие маленькие ещё.