Конечно, болезненный. Сначала убить все нервы, весь сон, выстраивая своё агентство, как маго-людской бизнес. Потом потерять его и пойти в Академию, искать крова и защиты, передышки. Так не получилось же! учеников в Академии всего семьдесят, разбиты по двенадцати годам обучения, и вроде бы немного, но так каждому нужно внимание. Это же дети! А что хуже – эти дети с магическими способностями. Пробовали снимать проклятие ослиной шкуры, выполненное кое-как с перепуганного подростка под хохот его товарищей? А вытягивать безмерно удлинившуюся в туловище двенадцатилетнею девочку из-под кровати?
–Я хотела волосы подлиннее…– хнычет идиотка, пока я тяну её безмерно удлинённое, словно змеиное тело,– а оно вот та-а-ак!
И слезами на половину комнаты исходит! А я ругайся, утешай, восстанавливай. А ныне ещё и к ученикам, как оказалось, относиться нужно с уважением. Это в годы моей учебы получить по затылку или пальцам заклинанием линейки или просто учебником от профессора было нормой, а сейчас, оказывается, не так. Да и идиотами их не назовёшь, даже если слово это будет самым верным.
Все научились жаловаться, но никто не научился нести ответственность!
И я в том числе. Я тоже ещё учусь.
–Ты выглядишь не лучше меня, Ричард! – я улыбаюсь. На этот раз по-настоящему. Я не лгу. Его болезненность превосходит мою.
Может быть он болен? Серьёзно болен? Эта мысль приходит ко мне не в первый раз. Она – самое логичное объяснение тому, что он попросил отсрочки и предложил соглашение, согласно которому я его убью тогда, когда он скажет.
Болен?
Я вглядываюсь в его лицо не в первый раз. Я впиваюсь крюком подозрения в его глаза – усталые, в черты – неизменно бледные, заострённые, в щёки – погано-впалые.
У магов тоже есть свои болезни. Они вообще болеют куда чаще, чем мы, ведьмы. Мы идём от природы, и та хранит нас, проклятых дочерей своих от очень многого. Маги не так приближены к природе и истокам силы. У них больше проклятий и больше слабостей в плане здоровья и сохранности. Они чаще умирают, они быстрее сдают.
–Это потому что меня убивает твоё общество! – отвечает он спокойно. – Тебе ж не угодишь. Почему ты не хочешь на прежнее место?
–Потому что я выбрала его за дешевизну аренды. А теперь, раз ты всему готов посодействовать, я хочу выбрать другое место. Моё агентство должно расположиться не в магическом мире – иначе откуда возьмутся люди? Но и не совсем в людской черте. При этом проходимость дорог, нити силы…
–Умолкни, – просит Ричард и идёт вперёд, легко обгоняя меня сначала на два шага, затем на пять. – Тогда на следующее место.
А я иду позади, смотрю в его спину, затянутую чёрным плащом мага, простую ткань, но простую лишь с виду. Ткани магов что щит. Напади со спины и будешь весьма неприятно удивлён тем, как сглупил.
–Ричард, – я нагоняю его уже у входа в кипящий центр людского мира, кое-где есть и наши тут осколки, наши магазинчики, и даже целое кафе, но в основном тут людское обиталище. А аренда неподъёмная!
–Если скажешь, что тебе тут уже не нравится, я тебя придушу, – спокойно обещает он. – Мы ещё не дошли до места, а ты…
–Что с тобой? – я обрываю его несостоявшееся обвинение. – Просто если ты болен, я могла бы помочь.
Как странно мне даётся моё же собственное предложение! Я должна его убить, я обещала ему это и тут же сама предлагаю помощь? В чём? В исцелении? Зачем? Чтобы всё равно убить как клялась ведьмовской силе?
Магрит, научись, пожалуйста, сначала думать, а потом говорить!
–Пошла ты! – Ричард смотрит на меня в упор. Теперь в его глазах плещет алое. Теперь он готов сорваться. Принял за издёвку? Что ж, он прав. Иначе чем за издёвку это принять было и нельзя. Магрит, молодец, ты всё испортила.
–Прости, – я отступаю на шаг. Мимо спешат люди, я замечаю их краем глаза. Они видят нас, видят наши лица и торопятся обогнуть по максимально возможной дуге. Была бы их воля – они бы нас сюда и не пустили, но законы и бумаги сказали, что теперь так нельзя, что мы не вражины им, и неважно, что ещё недавно мы с удовольствием истребляли друг друга.
У кого-то из наших магов видела мысль, что когда-то наше общество – магов и людей – было единым, а потом разошлось, лопнуло, и теперь не скоро ещё сойдётся, поскольку мы отвечали за душу общества, а люди за тело, и душа и тело, бывшие в конфликте друг с другом, будут медленно заживать.
Кажется, этот маг был поэтом. Что ж, ему хуже. Общество совсем непоэтично. В обществе слово «прости» не отворачивает назад всех придуманных издёвок.