Гермиона вздохнула, но исполнила инструкцию. И на открытке стремительно начали проступать контуры карандашного наброска. Сначала было ничего не понятно, но с каждым штрихом на белом картоне рисунок становился все осмысленнее.
Сначала Гермиона узнала себя, сидящую на стуле, а потом и Малфоя, стоящего за её спиной.
— Нравится?
— Ну… — Гермиона была очень удивлена появившейся картинке. — Я не очень понимаю, что это значит.
— Это тоже Протеевы чары. На картинке всегда будем появляться ты и я рядом друг с другом, даже если при этом мы находимся в разных местах.
— Мне кажется, это слишком личный подарок…
Гермиона смотрела, как изображение на картинке исчезает.
— Не думай об этом, как о чем-то личном. Ты подарила мне что-то магловское, чего у меня никогда не было. А я тебе — что-то волшебное, чего никогда не было у тебя. Если разберешься, как она сделана, сможешь послать такую открытку своему Уизли.
— То есть, если я заколдую картонку, то Рон будет видеть меня?
— Любой, кому ты подаришь такую, будет видеть тебя рядом с собой. Но… Только если поймёшь, как я это сделал, и сможешь повторить.
— Пойму, — с вызовом сказала Гермиона, вставая. — Но сначала прочту твое эссе и, возможно, чуть подкорректирую план. Думаю, в понедельник я буду готова начать.
Опросник Гермиона сунула в сумку вместе с планом и белым картонным квадратиком, момент был неподходящий.
— Почему так долго? Сегодня только среда.
— Я буду готова к выходным, но не думаю, что ты хочешь…
— Не просто хочу, Грейнджер, я жажду начать в субботу, сразу после собрания старост. И заниматься так долго, как только возможно.
— Ладно. Тогда я пойду займусь делом.
Гермиона направилась к выходу. Малфой проводил её до комнаты девочек и, попрощавшись, элегантно удалился.
А Гермиона задумалась. Во-первых, она никак не могла решить, от чего отказаться, чтобы выяснить, как работает подарок Малфоя. Во-вторых, Панси будет явно не рада их общему с её возлюбленным затворничеству, и к этому стоит быть готовой. И в-третьих, Малфой напомнил о Роне. Не то чтобы она забыла о нем, но хотя бы не паниковала какое-то время.
Она уже почти вошла в комнату, как её окликнули. Обернувшись, она увидела машущую ей из прохода в гостиную Джинни.
— Я по поручению Гарри, — сообщила Джинни, когда они устроились на диване в углу. — Он просил, цитирую, «долго не болтай, Гермиона очень усердно занимается, не отнимай у неё время».
— На то, чтобы поболтать с любимой подругой, время всегда должно находиться, — назидательно сообщила Гермиона.
Она была рада видеть Джинни. За последний месяц она даже с Малфоем общалась чаще, чем с лучшей подругой. Такое поведение со своей стороны ей вовсе не нравилось, но ничего поделать она не могла. Чем больше она учила, тем больше появлялось тем, которые она не знает и тоже должна выучить.
— В общем, Гарри написал мне по поводу Рона, — продолжила Джинни. — Он просил передать, что Рон скатился на тролли, и ему запретили контакты с внешним миром, даже через совиную почту. И Гарри считает, что правильно. Потому что Рон только тем и занимался, что строчил письма то тебе… То ещё кому-нибудь. Так что ему твои письма тоже не отдают. Его даже на рождественские каникулы не отпустят. Будет подтягиваться по учёбе.
Гермиона кивнула, переваривая информацию. И даже почувствовала себя виноватой. Это было просто ужасно, что Рон так пренебрегал учебой, да ещё и в пользу её с ним переписки.
— Но, — Джинни сделала вид, что не замечает, как расстроилась подруга. — Мы решили, что вы заслужили небольшую контрабанду. Напиши ему записку, я пошлю её со своим письмом Гарри.
— Спасибо, Джин, — Гермиона счастливо вздохнула. — Вы с Гарри — настоящее спасение. Даже не знаю, как бы я пережила все это в неведении.
Порывшись в сумке, Гермиона отыскала чистый пергамент, оторвала от него четверть и начала писать.
— А это что? — Джинни подняла с пола белый квадратик. — «С благодарностью, от Драко Малфоя»?
— А? Это? Мы с Малфоем обмениваемся культурным опытом.
Гермиона взяла Джинни за запястье, коснулась губами картона и вернулась к составлению письма. Она специально ограничила себя четвертинкой и пыталась вместить в несколько строчек как можно больше смысла.
— Ого! А это настоящий романтический подарок! — воскликнула Джинни, заставив Гермиону снова отвлечься.
Она взглянула на открытку. Нарисованная Гермиона Грейнджер сидела на том же диване, что и настоящая сейчас, склонив голову над точно такой же четвертинкой листа. Но рядом с ней вместо Джинни, скрестив ноги, вытянулся с книгой Драко Малфой. На рисунке Малфой был куда красивее, чем в жизни, или просто так был подобран ракурс, а, может, потому, что его лицо было расслаблено, а рубашка не была застегнута на все пуговицы. Одной рукой блондин придерживал книгу, в другой — вертел яблоко. Гермионе показалось, что яблоко должно быть обязательно идеально зелёным. Картинка поблекла и стремительно выцвела. Оставив только витиеватую надпись синей шариковой ручкой.
— Ничего подобного, — неуверенно произнесла Гермиона, когда артефакт снова стал не более, чем куском белого картона. — Он подарил мне его, чтобы я могла разобраться, как сплетены заклинания, и научиться делать так же.
— Угу, — кивнула Джинни, задумавшись о чем-то.
Гермионе стало стыдно. Хотя она ничего такого не сделала. Да и Малфой тоже. Но в её воображении невинный обмен сувенирами постепенно превращался в подлую измену.
— Джинни, это, правда, ничего не значит! Ну не могу же я вообще ни с кем не общаться. Тем более, мы работаем над совместным проектом.
— Да что ты так распереживалась, — Джинни рассмеялась, взглянув на подругу, и вернула ей открытку. — Я знаю, что ничего такого. Не будешь же ты за ним в душе подсматривать. Да и было бы, на что смотреть. Малфой же бледная моль; длинный и одинаковый везде, как дождевой червяк.
Гермионе стало смешно.
— Слышал бы он такую характеристику — побледнел бы до полной прозрачности.
— И мы бы увидели, как через кожу проглядывает его череп… Фу, — Джинни скривилась. — Пиши давай, а то я до отбоя не успею.
— Как я могу писать, если ты меня отвлекаешь Малфоями и червяками? — Гермиона вернулась к письму.
========== глава 3 ==========
— Ну, как ты? — Гермиона приложила мокрое полотенце к голове Малфоя.
— Думаю, может вообще перестать есть? — мрачно сообщил Малфой. — В этот раз даже сытым побыть толком не успел…
— Нужно сделать перерыв на твоё восстановление. Хотя бы неделю.
— Нет. Это плохая идея. Я потом вряд ли смогу…
Малфой снял со лба полотенце и открыл глаза, посмотрев на Гермиону снизу вверх. Он лежал на полу квиддичных душевых, а Гермиона сидела рядом, устроив его голову у себя на коленях. Ещё три недели назад она послала бы в Мунго любого, кто осмелился сказать, что Драко Малфой будет класть ей голову на колени и она не будет возражать.
Эксперименты с меткой начались неудачно. Неудачно продолжались три с половиной недели, и Гермиона начинала всерьёз задумываться о том, чтобы их прекратить.
Сначала ей казалось, что начало было неплохим. Прочитав эссе Малфоя, Гермиона была просто счастлива. Во-первых, блондин действительно знал толк в систематическом наблюдении и анализе результатов, а, во-вторых, писал он потрясающе. Гермионе пришлось постоянно напоминать себе, чью работу она читает, потому что не влюбиться в четкие формулировки, идеальные речевые обороты и стройные фразы было почти невозможно.
Малфой перелопатил огромное количество трудов, касающихся Протеевых чар, и его работа изобиловала цитатами, перекрёстными ссылками и сносками. В последний раз Гермиона так наслаждалась чтением разве что дипломной работы Перси Уизли. И все же Малфой доказывал лишь тот факт, что метка — это модифицированные Протеевы чары, и начисто игнорировал возможность её принадлежности к артефактам. Поэтому сразу после прочтения Гермиона зарылась в книги, написав почти такое же длинное эссе для Малфоя в поддержку своей точки зрения.
Но то ли они оба были не правы, то ли имел место факт абсолютной уникальности, но ни один способ определения не работал как надо. И если некоторые были вполне безобидными, то от большинства заклинаний блондина скручивало чудовищными спазмами, било в конвульсиях, от зелий тошнило или трясло в лихорадке.