очему-то я была уверена в том, что была счастлива. Думать об этом было страшнее всего. Но все мысли почему-то мои приходили именно к этому. О чем бы я не думала, я неизменно приходила к одному и тому же- меня предали и выкинули. Иногда я думала даже, что схожу с ума. В моей голове крутился какой-то образ, по которому я почему-то томно вдыхала и меня охватывала тоска, но стоило мне напрячься и попытаться вспомнить более подробные черты этого человека, голову тут же пронзала боль. Моя любовь к старому бойфренду лечилась этой болевой терапией. Головная боль была сигналом- это плохая мысль. Наверное, поэтому, я старалась как можно больше думать о своем докторе. Я старалась переключиться на первый попавшийся мне объект мужского пола. И меня он очень даже устраивал. Глеб Дмитриевич был очень хорош собой. И он знал это, определенно знал так как весь его вид говорил о том, что он никогда не был хорошим мальчиком. И только из-за профессии он сдерживает в себе бунтаря. Это определенно только больше заводило. И не меня одну. Я не раз замечала, как заискивающе с ним разговаривают медсестры и пациентки. Они смотрели на него исподлобья, дабы продемонстрировать всю длину своих наращённых ресниц, потом хлопали ими так, что мне казалось, что вот еще немного и они взлетят к потолку. И меня это жутко бесило. Они все казалось мне выглядят намного лучше меня. Наманикюренные пальчики, аккуратные брови и густые ресницы-никто из них не забрасывал себя на целый год. Я же, смотря на свои обломанные ногти с бледными пальцами лишь грустно вздыхала. По своим фотографиям в телефоне я знала, что никогда не была особой сторонницей всех этих апгрейдов, но и любила побывать просто девочкой. Смартфон мне принесла Тоня, но я почти сразу поняла, что кто-то его явно старательно почистил. Многие фото были обрезаны, что сразу бросалось в глаза. Где-то было замечено плечо, а где кисть руки, обнимавшая меня за талию. И только фото где я стою одна, позируя перед кем то, кокетливо улыбаясь-остались не тронутыми. Все данные в телефоне были подвержены правке. Были стерты сообщения, история вызовов и даже моя страничка в социальной сети была мне недоступна. Пароль я не помнила, но, когда я зарегистрировалась по-новому, и попыталась найти саму себя, поисковик выдал мне страничку с закрытым доступом. И по последним данным я заходила на нее в последний раз несколько дней назад. Меня так взбесил сей факт, то я буквально требовала номер того единственного человека, кто мог это сделать. Но как я не кричала, Тоня не выдала мне его. Она даже заплакала от того как сильно не хотела меня расстраивать, но давать его номер категорически отказалась. И я оставила эти попытки, так мне было жаль девушку, которая оказалась между нами, как меж огней. Я старалась внушить себе, что ее можно понять. Он такой же друг ей, как и я, но мысли о женской солидарности и единстве иногда меня все-таки посещали. Именно поэтому, на ее предложение пожить со мной несколько дней, я ответила отказом, сославшись на то, что очень устала от всякого рода суматох и хочу побыть одна. Я почти сразу поняла, что у меня характер почти что буйный и боялась обидеть девушку, как я это сделала с Глебом. Стук в дверь, раздался так резко, что я немного дернулась, но обернувшись к двери и увидев лицо Саши, я успокоилась. -Привет, я не опоздал? Когда стало известно о моей скорой выписке, сам собой встал вопрос о том, кто меня заберет из больницы. Как ни странно, хотели все, но узнав, что это будет в среду, в разгар рабочего дня, выяснилось, что свободен будет только Саша. Меня же это только обрадовало. Мне не хотелось шума и лишнего внимания, а молчаливость парня была в этот раз только на руку, хоть иногда мне и казалось это странным. Когда ребята заваливались ко мне всей гурьбой, он старался держаться как-то в стороне. Ходил молча из стороны в сторону и лишь иногда бросал на меня какие-то странные долгие взгляды. Он так смотрел на меняя поначалу, будто хотел мысленно передать мне какую-то информацию или залезть ко мне в голову и тщательно все там перетормошить. И лишь со временем, это прекратилось. Он стал активнее участвовать в общих разговорах и иногда так громко и красочно добавлял чей ни будь рассказ, что я видела в нем совершенно другого человека. В эти моменты он широко улыбался и весело хохотал. Он подкалывал близнецов и как будто забывался в такие минуты, но стоило ему столкнуться с моим взглядом, и он замолкал. -Нет, ты даже рано. Привет, -я улыбнулась ему, а потом не зная куда деть себя стала проверять ничего ли я не забыла и поправлять и так идеально застеленную кровать. Он прошел в палату и встал у окна, на своем обычном месте. Это был первый раз когда мы с ним остались наедине. Вот так одни без кого либо, и это смущало. С самого первого дня, как они начали навещать меня, я изучала их. Они были для меня каким-то уравнением, ответ на которое я знала, но забыла вместе с решением. Они нравились мне все. То какие они разные и тем не менее в чем-то похожие. Они были как семья и считали меня одной из них. Они воспринимали меня как родную и это доставляло немалое удовольствие. Я уже не чувствовала себя такой одинокой и потерянной. Но я заметила, и кое-что другое. К Тоне меня тянуло намного больше. К ней я чувствовала особенное тепло и дело было не в том, что ее я узнала первой. Она была мне ближе. Я тянулась к ней как мотылек на свет, и она принимала меня в свои объятья, давала мне спокойствие и чувство защищенности. С Сашей было что-то похожее, но не то. Он как будто сторонился меня. Стоило мне сделать шаг к нему, он делал два от меня. И этим он мне напоминал человека из моего сна. Они оба не принимали меня. -Я давно хотел поговорить с тобой, наедине. Я повернулась к парню и с интересом на него посмотрела. Темно русые волосы, слегка вились, но из-за короткой стрижки его нельзя было назвать кудрявым. Серые глаза, чуть крупноватый нос и большие брови. Мы были похожи чем-то внешне. Но когда я спросила не брат ли он мне у Тони, она лишь рассмеялась, но твердо ответила нет. -О чем? -Ты действительно совсем ничего не помнишь? Его вопрос заставил меня напрячься. -Думаешь я выдумываю? -Нет. Я имею ввиду, ты совсем-совсем ничего не помнишь? В этот раз я подумала немного прежде чем ему ответить. -Понимаешь, я сама не знаю, что я помню, а что нет. Я помню, как нужно чистить зубы и помню, что сколько ложек сахара кладу в чай, но не помню, как познакомилась с тобой и другими. Я не помню, как встречала раньше Новый Год, но знаю, что так люблю этот праздник, как никакой другой. Я помню даже запах елки, хотя не знаю какими духами раньше пользовалась. Я помню, что любила, но не знаю кого… Мой голос срывается на шепот, и я второй раз за последние несколько часов, закатываю рукав и показываю татуировку. По щекам текут слезы, и я пытаюсь их вытереть быстрее чем они достигнут подбородка, но у меня не особо получается. Саша так быстро подходит ко мне, что я вздрагиваю, но быстро расслабляюсь, когда он меня обнимает. От него пахнет елкой и жевательной резинкой, я знаю этот запах и почему-то сразу угадываю БаблГам. Я улыбаюсь сквозь слезы своей догадке. Мне тепло и уютно в его объятьях. Руки у него такие большие и теплые, что мне совсем не хочется от него отрываться. И я понимаю, что этого тепла мне не хватало. Я скучала по нему.