Спросить о кицунэ и храмах у Акиры или Ёрико? Нет, интуиция твердит, что признавать перед лисицей свою неосведомленность хоть в чем-то не стоит. В самом благоприятном случае перестанут уважать. Есть еще один источник информации – Ёсида Кайто. Но звонить ему поздно вечером с просьбой рассказать о лисах и храмах как-то неуместно. Ямада-сан еще… не отец и сын полицейские, а Ямада Томо. Фамилия одна из самых распространенных в стране, наверняка за то девятихвостая ее и выбрала. Вот кто однозначно в курсе всего, но право у меня задать только один вопрос.
Что дальше будет с мамой, папой и Тикой-тян? Вот за это хочется переживать. Все-таки у отца сердце. А сестренка довольно несдержанная особа. Не будет ли правильным взять отпуск и переехать на ферму, пока ситуация не разрешится? Пожалуй, нет. Кагами не врала, когда говорила, что не желает зла папе и любит его. Соврет матушка что-нибудь о том, где была все эти годы – отец добрый, простит её. Тика немного побунтует, а дальше все зависит от самой Кагами, сможет ли та найти подход к дочери.
Надо же… коварная кицунэ влюбилась в обычного фермера. С другой стороны – а такая ли это редкость? Лис-обманщик, полюбивший простую девушку из отдела кадров, ведь уже есть. Ну ладно, ладно, девушку потрясающе красивую, умную, добрую и обладающую тысячей иных достоинств, в том числе интуицией, позволившей разглядеть в нелепом толстяке кого-то большего.
И заботливую. Цуцуи дважды позвонила, чтобы уточнить, что со мной все в порядке и я не застрял нигде в сугробе, заметаемый снегом на горной дороге. Тут я сам несколько виноват. Знакомство с Кагами вынудило потерять время и выехать позже, чем собирался.
Ну а дома я выкинул все тревоги из головы. Мияби, хоть и должна была задержаться на работе, успела вернуться раньше меня, приготовила чудесный ужин, получивший самое логичное и правильное продолжение.
Ночью же Хидео-сан как специально решил испортить мне настроение и показал сны о том, как он страдал, всеми брошенный и забытый, почти полностью ослепший. Почему он не обратился за помощью к Акире? Специалист по травам и зельям, та могла бы что-то сделать. Как минимум, облегчить боль. Или нет? Лучевая болезнь – достаточно новое явление в мире. Средства против нее кицунэ наверняка не знают. Может быть, тот прежний Макото не желал отбирать у своей женщины надежду, раз та по-прежнему его любит и ждет? Не верил в то, что его примут больным и истощенным? Но это глупость. Хотел, чтобы его запомнили молодым и энергичным, а не враз постаревшим и изможденным? Это уже ближе к истине? Или…
Под конец тяжелого сна я ощутил эмоциональное состояние хитреца. Полная уверенность в том, что всё будет как задумано. Ощущение собственного превосходства, куда более сильное, чем когда он дурил простаков лотерейными билетами или продавал подделки. Принятие болезни, граничащее с безразличием. И рвущееся наружу веселье, которое он не смог бы продемонстрировать при всем желании, выходил лишь надсадный кашель, после какого во рту оставался неприятный привкус крови. Хотел бы и я когда-нибудь быть столь же уверенным в себе, как он в тот момент. Догадки о том, что все это значит, тут же зашевелились уже в моей голове, но я не захотел их обдумывать. А заставить кицунэ делать то, чего он не хочет – это уже задача из разряда непростых.
В большинстве западных стран двадцать пятое декабря – важный религиозный праздник и выходной день. Но не у нас в Японии. Мы приняли так называемое Рождество как часть мировой культуры и даже начали делать небольшие подарки окружающим в этот день. В торговых центрах можно встретить толстяков в красных шапочках и с бутафорскими бородами. Но это не повод не работать. Утром мы с Цуцуи, как всегда, сели в машину, подобрали Ёрико и поехали в деловой центр Кофу. По пути девушки щебетали о грядущем грандиозном мероприятии.
Боненкай – традиционный годовой корпоратив, проводимый в декабре. Никогда не любил эти массовые пьянки и редко когда мог избежать их. Прислушался к себе. Может быть, озорная лисья сущность что-то переменила внутри? Нет, ничего не поменялось. Все еще считаю корпоративный праздник пустой тратой времени, какую разве что вкусная еда скрасить способна.