Акира тихо засмеялась. Я все еще умею ее рассмешить.
— Нет, не обидит. Я даже испеку вам этот торт на вашу свадьбу. Я помню, что ты не мой Макото и у тебя своя жизнь. Рецепт… Почему нет? Пришлю в Лайн. Только учти, лунные цветки, добавляемые в крем, нужно собирать в последний месяц лета, иначе получится гадость.
Вроде бы вполне искренне говорит, насколько я ее знаю. Если кто-то и способен обмануть мой внутренний детектор лжи, то она и Амацу-сенсей. Но сейчас — ни единого признака вранья.
— Я завтра уезжаю, — призналась вдруг Акира. — В Йокогаму. Вы с Тикой-тян могли бы и попроще школу выбрать! Устроиться туда станет небольшим экзаменом уже для меня. Но думаю, что справлюсь. У них есть вакансии школьной медсестры и учителя физкультуры. А у Минами Акеми больше одного диплома, знаешь ли.
Я при ее словах испытал очень сложную гамму эмоций. Облегчение, грусть, воодушевление. Даже учитывая, что любые намеки на романтику под строжайшим обоюдным самозапретом, Акира остается очень приятным человеком и мне с ней легко и интересно просто побеседовать. И она же мой единственный поставщик лекарства для почек, необходимого моему ручному преступнику Яну Цзюню. Но в то же время я безмерно счастлив, что Тика-тян останется под надежным присмотром опытной женщины, уже воспитавшей одну непоседливую кицунэ.
— Присмотри там за сестренкой. Хорошо? — попросил я.
— Да. Присмотрю. Ей так или иначе потребовался бы подходящий наставник. Ты бы не справился просто потому, что ты мужчина. Бабушка открыла тебе далеко не все секреты. Мне будет приятно передать их кому-то еще, кроме Ёрико.
Существование моей собственной матушки и великой девятихвостой Амацу-но-Маэ внучка моей наставницы проигнорировала, назначив на роль учителя для Тики себя. И лучшей кандидатуры откровенно нет. Уроки древней кицунэ несколько специфичны и предполагают использование посоха. Кагами… она попросту ничего не знает. Ее навыки поверхностны и больше опираются на природный талант, чем отточенные умения. Разве что с собственным возрастом она играет по-настоящему неплохо.
— И ты всё-таки прав, что вынес из огня ту девочку, — продолжала меж тем Акира. — Извини, что назвала дураком. Твой поступок был глупым, но правильным.
А как бы поступил Хидео-сан? Оставил бы ребенка в огне ради собственного прикрытия или вытащил? Полностью достоверного ответа у меня нет, не снилось ничего подобного. Но хочется верить, что, несмотря на все его ужасные поступки, какие даже мысленно перечислять нет желания, Макото был способен на благородство. Ведь я, в некотором роде, частично он.
На несколько бесконечно долгих секунд взгляды наши встретились и интуиция мне подсказала, что пора уходить. Но тортик для Мияби и Тики я не забыл. Щедрая Акира целую половину торта мне отдала. Отказываться в таких моментах невежливо! Я же вижу, как ей приятно, что мне понравился вкус.
— До свидания. Это не прощание, — сказал я, покидая апато наставницы. Что-то глаза защипало. Аллергия, наверное. Весна, пыльца, выбросы в атмосферу. Еще и запасные очки неудобные, может быть, от них зрение устает. Нужно будет заказать себе новые. На самом деле я реалист и уж свои эмоции-то понимаю хорошо. Но немного самообмана мне не повредит.
Дома я был моментально ограблен. Три девицы-сладкоежки — Мияби, Тика и Ринне — отобрали у меня торт и, пользуясь тем, что «ты его уже попробовал, а мы — нет» оставили меня без сладкого. Вот они — условности большой семьи. Могли бы и о фигуре позаботиться. Но намекать на возможность появления у них лишнего веса я не стал. Я же не самоубийца. Сказать девушке, что она должна отказаться от сладкого, дабы не поправиться — это не в горящее здание войти. Это риск для самых отъявленных экстремалов, а не жалкого труса, такого, как я.
На тортике события этого вечера не закончились. Что делает семья, когда все устали от долгой и нервной поездки? Смотрит телевизор! Даже Ринне напросилась остаться у нас и посмотреть вместе с сестрой и подругой дораму, которая нравится им всем троим. Не что-то вопиюще романтическое, а «Повар императора», о знаменитом поваре Акияме Токудзо, которому выпала честь служить сразу двум императорам в течении 20-го века, начав свою карьеру при дворе еще до второй мировой. Нет, от не родственник Акиямы Кэнсина, чья настоящая фамилия Сато. Просто совпадение.
Несмотря на некоторые недочеты, какие увидит только тот, у кого есть подлинные воспоминания той эпохи, показанная картина мне очень понравилась. И за возвращение в прошлое, и за близкую мне кулинарную тематику.