— Alya, mellon, — прозвучало с той стороны трубки. Скорее всего, это правильный ответ на использованное мной приветствие. Голос женский, незнакомый. Умеренно молодой и очень энергичный. — Простите, мне нравятся эльфы, но давайте я на японском продолжу, ладно? Пришлось почти пойти на преступление, чтобы разузнать ваш номер, Кэки-сенсей! Это ведь вы, да?
Велико было искушение сказать «это не я», но нет. Я и не надеялся, что этот псевдоним как-то защитит мою личность, иначе действовал бы более скрытно.
— Я не могу ни подтвердить, ни опровергнуть, что я — это я, — ответил ей.
— Это вы! Точно вы, сердцем чую! Без лишних предисловий — вы потрясающий, я хочу от вас детей! — шутит, хотя восхищение на удивление неподдельное.
— Боюсь, моя супруга будет против. А я ведь даже вашего имени не знаю.
— Я что, не назвалась? Акияма Момо к вашим услугам. Да-да, из тех самых Акияма, что недавно представили ранее неизвестные шедевры великого Цукино-сенсея, которому вы невероятно умело подражаете, — а вот тут занятно. На «шедеврах» голос Момо-тян дрогнул, очевидно, она в курсе, что выставлены в музее были подделки.
— Мне очень лестно привлечь внимание фонда Акияма. Насчет детей вы же пошутили?
— Немного, Кэки-сенсей. Очень забавный псевдоним, кстати, хотя мой брат считает, что несерьезный. Именно что биологические дети меня от вас не очень интересуют. Может быть, позже, когда мы с вами познакомимся лично, я по этому поводу передумаю и уведу вас от жены, но… вы же понимаете, что я и сейчас шутила? Так вот, мне интересны ваши картины в стиле ракуган. Вот ваши настоящие дети. Ваше наследие! А орущих и пачкающих пеленки младенцев оставьте вашей супруге. Я не слишком напористая?
— Те самые Акияма… — я сделал вид, что задумался и выдержал многозначительную паузу. — Скажите, а Акияма Кэнсин, известный в прошлом меценат, не является вашим родственником?
По большому счету, потомки подручного Хидео-сана мне не очень интересны, в отличие от него самого. Любые подробности того, как мошенник строил сиротские приюты на деньги, добытые моим альтер-эго, способны стать триггером, открывающим новый блок снов-воспоминаний, несущих полезные сведения. Да и хотелось бы понять, как именно бывший Сато Кэнсин завершил свой жизненный путь, какие наставления он оставил и не было ли в них чего-то в духе «однажды мой наставник вернется и вы начнете ему помогать».
— Это мой прадед. Великий человек. Но не меняйте тему! Картины. Ваши картины. Много! На благотворительность!
— Расскажите мне о вашем прадеде, — сказал я «тем самым голосом», каковой стараюсь по пустякам не использовать. Приказ, который невозможно проигнорировать. Надеюсь, Акияма-тян наш разговор сейчас не записывает, а то запись Приказа станет оружием неодолимой силы. Включаешь ее в ходе беседы и твой деловой партнер испытывает неудержимое желание поговорить о своих предках. Конечно же, всё не так легко. Указание даже попросту при телефонном разговоре работает плохо, а на записи, выдернутое из контекста общения, не связанное с голосом собеседника, не подействует совсем. Тут же не какое-то волшебство, а скорее правильно подобранный ключик к сознанию человека.
— Обязательно! При личной встрече. Давайте мы с вами пообедаем. Я хотела бы увидеть мужчину, что так тонко чувствует стиль одного из великих художников. Вы бывали в Gucci Osteria? Давайте встретимся сегодня там…
Ох уж эти жители Токио. Они почему-то зачастую считают, что вся Япония состоит из одного лишь их города. Ресторан, судя по названию, фешенебельное заведение для богатых. Формально я под этот статус теперь подхожу, но внутри остался всё тем же бухгалтером, считающим каждую йену.
— Я позвоню вам, когда буду в столице и сам назначу встречу в месте, где вы еще не бывали, — предложил я.
— Хорошо! Вызов принят! Но учтите, я веду светскую жизнь и была повсюду. Если покажете мне новое место и оно мне понравится — фонд Акияма улучшит свое предложение! — какая же наивность. Но ее энергичность мне импонирует. Манеры прямо как у Кэнсина до того, как он заматерел и набрался жизненного опыта.
Глава 14
Повесив трубку, я попытался найти недавнюю собеседницу в социальных сетях — почти ничего. Не выставляет Акияма-тян свою личную жизнь на всеобщий обзор. Отыскал ее фотографию в новостях трехлетней давности, связанных с открытием художественной выставки в Сайтаме. Фамильные черты Акияма просматриваются. Симпатичная, хотя явно не без помощи пластического хирурга. Еще, возможно, и стоматолога — слишком уж улыбка голливудская. Хотя, быть может, здесь ретушер поработал. Как хорошо, что у моей женщины нет необходимости во всех этих подтяжках, ринопластиках и прочих коррекциях.