Максимум комфорта. Какая-то тщеславная часть меня даже захотела сделать селфи, чтобы потом похвастаться перед знакомыми, коллегами, сестренкой и вообще всем миром, опубликовав пост в социальных сетях, но на этого хвастуна шикнул здравомыслящий и скромный Ниида, каким я и остаюсь. Хорошо быть миллиардером и летать первым классом. Еще лучше — летать за счет работодателя. Но… совсем отлично было бы остаться дома. Мой диван в гостиной не хуже этого анатомического кресла. Даже лучше, так как там можно было бы свою жену обнять, а не просто за руку подержать.
Супруга уселась рядом со мной. Я в проходе, она около окна. У Мияби я ни малейшего признака страха перед полетами не увидел. В отличие от меня самого. Более дорогие билеты не означают повышенный уровень безопасности. Пассажиры первого класса гибнут в катастрофах точно так же, как и те, что летят в хвосте самолета.
Место инспектора Кикучи оказалось в противоположной от нас части салона, по диагонали. В последнем ряду первого класса, мы же угодили в первый. Кроме него, компанию нам составляли два гайдзина возрастом за пятьдесят, постоянно болтающих между собой даже не на английском, а на испанском или итальянском. Кошмарно воспитанные люди. Как можно вести себя настолько громко? А смеяться во весь голос? И эти еще их жесты. Как будто бы слов не хватает и нужны их дополнять визуально. Мельтешение рук, напоминающее язык глухонемых, я видел в отражении на мониторе, вмонтированном в стенку перед никем не занятым местом.
Выступление бортпроводницы сразу на трех языках — японском, английском и испано-итальянском только расшевелило мои потаенные страхи. Ну а кто бы не начал бояться после рассказа о спасательных жилетах под сиденьем и о кислородных масках, падающих сверху, и предупреждении о том, что сначала надо обеспечить дыханием себя, а затем уже ребенка? Инспектор Кикучи, наверное. И моя собственная вторая половинка. И я, но только внешне. Я же обманщик, притворщик, трикстер. Вот и изобразил полное спокойствие.
Бортпроводница прошлась по салону, предупреждая всех пристегнуть ремни и не вставать, пока не разрешит световое табло. Самолет загудел двигателями и начал движение, постепенно набирая скорость, и в некий момент попросту обязан был оторваться от земли. Без каких-то действий со стороны пассажиров засветились экраны, на них отобразился наш будущий маршрут — низкой кривизны дуга от Токио и до крошечной точки, казалось бы, в самом центре Тихого Океана. На деле летим мы по прямой, но из-за естественной кривизны земной поверхности на плоском экране приходится изображать прямую в виде изогнутой линии. Мир воистину странен.
Нам предстояло преодолеть 6200 километров за восемь часов полета. Никогда ранее я так сильно не удалялся от дома, от родины. Даже другой Макото всю свою очень и очень долгую жизнь провел в Японии, так ни разу за границу и не выбравшись. Это потому, что мы с ним патриоты. И потому, что авантюрист не мог бросить двух важных для него женщин — Акиру и Амацу-сенсей.
Что сказать о восьмичасовом перелете? Когда есть куда вытянуть ноги, стюардесса услужливо приносит напитки, есть экран с архивом фильмов, аниме и даже играми, а на расстоянии вытянутой руки красавица-жена, время летит незаметно. Еще и турбулентность ни разу не случилась. Как будто бы воздушные ямы почувствовали, что летит всеми уважаемый миллиардер и разбегались с моего пути. Я вкусно поел, хорошо поспал, обыграл итальянцев-испанцев в покер через бортовую сеть, полистал мангу, подержался с супругой за руки во время просмотра глупой романтической дорамы о том, как герой и героиня не могут друг другу признаться до самого финала, разгадал кроссворд, записал в смартфон еще несколько потенциально уязвимых мест в айти инфраструктуре Окане Групп, пришедших в голову во время полета, отказался от предложенного стюардессой алкоголя, но попросил двойной десерт, а затем еще один, так как Мияби съела половину первоначальной порции.
И вот, наконец, в 5–30 утра по гавайскому времени мы приземлились в международном аэропорту имени Дэниела К. Иноуэ, Гонолулу. Часовые пояса немного ломают мозг. Совсем чуточку. Мы вылетели в 17–30, а прилетели в 5–30 утра того же дня. Все потому, что Гавайи отстают от Японии на 19 часов. Звучит дико для тех, кто всю жизнь прожил на одной долготе, как я. Никаких перемещений во времени, конечно же. Всего лишь географические особенности. Во время пути на восток мы пересекаем линию перемены дат и оказываемся в западном полушарии, получая эффект, равнозначный тому, как если бы мгновенно совершили кругосветное путешествие в обратном направлении.