— Расскажите больше об этом детекторе. Возможно, я смогу отыскать его в Японии, — попросил я с видом полной вовлеченности, буквально став копией Такахаси, расспрашивающего о минамигоне. — На каких физических принципах он работает? Сможете ли вы его повторить? Собрать прямо здесь еще один и развеять все мои сомнения?
— Оборотни, меняя внешность, выделяют… Od-Schwingung von Reichenbach, — американец поправил очки с видом университетского профессора, читающего лекцию. — Существует сплав, вступающий с ними в резонанс. Улавливая вибрации резонирующего металла, возможно делать выводы, — все-таки на японском мой собеседник говорил не очень хорошо, постоянно прислушиваясь к наушнику. А когда к уже привычными вставкам на английском добавились немецкие слова, яснее не стало.
— Од что? — переспросил я. — Не знаком с таким научным термином.
— Odin vibrations, в честь германского верховного божества. Really, нет никакого Одина. Есть лишь природные явления, названные его именем Карлом фон Райхенбахом, выдающимся ученым девятнадцатого века. Эти германцы — они делали потрясающие открытия, но не всегда спешили их обнародовать. В вашей стране тоже занимались изучением Од-вибраций, но всё засекречено настолько глубоко, что даже я не смог добыть информацию.
— Допустим. Есть какие-то вибрации и сплавы. Вы можете это как-то доказать? Продемонстрировать? — продолжил я раскручивать его. Если существует еще один детектор или компас — лучше мне их стащить, во имя спокойствия всей тысячи японских лисиц.
— Не могу. Но прекращайте ломать комедию, мистер Ниида, вы совсем не умеете лгать, я уже всё о вас понял, давайте говорить серьезно.
— Если серьезно, то моя жена не кицунэ и ваш детектор на нее не среагировал бы. На мою Мияби точно нет, но… — я сделал мнгозначительную паузу и собеседник подобрался, чувствуя сенсацию.
— Это вторая девушка? Yes? — с затаенной надеждой спросил он. Все-таки, несмотря на уверенный тон ранее и информацию о таинственных мистических вибрациях, неопровержимых фактов в его распоряжении нет.
— Нет, Кайя-тян местная, с Оаху. Вы пали жертвой стереотипов, навязанных массовой культурой. Кто вам сказал, что кицунэ — это обязательно женщина? Конечно же, я имею в виду не себя…
Это была откровенно глупая шутка, надо признать. Мне стоило бы тут же рассмеяться, показывая, что я не всерьез. Но, видимо, слишком сильное влияние оказал на меня озорник Хидео-сан.
— Мистер Кикучи! — воскликнул Фрост. — Как же я не догадался! Все сходится. Хорош собой, атлетичен, молод, в центре женского внимания, постоянно подшучивал надо мной. Really kitsune!
— Не ожидайте, что он это признает, а не посмеется над вами, если открыто спросите. Я сказал вам только потому, что хочу получить больше информации. О нацистах, вибрациях, Одине, всём подобном. Мой наниматель — он очень заинтересован сотрудничать с вами.
— Ваш наниматель? — во взгляде американца, сменившего зеркальные очки на обычные, с диоптриями, появился охотничий азарт.
— Да, он. Тот, кто позволил мне завладеть золотом. Вы понимаете, о ком я, не буду пока что произносить это вслух. Ему нужны обычные и неприметные помощники, такие, как я. Вопиюще обыкновенные.
— А кицунэ? — снова заинтересованное выражение лица.
— Практически полностью вымерли. Не скажу, сколько их осталось, десятки или единицы. Я по поручению нанимателя познакомился с охотником на демонов, чья семья истребляла лисиц поколениями. Тот был целиком уверен, что оборотней не осталось. Он был вынужден бросить семейное дело и открыть сувенирный магазин. Считайте, что это редкий охраняемый вид. А вы в его представителя из ружей…
Я посмотрел на внезапно смутившегося толстяка со всей возможной укоризной. Так, как Амацу-сенсей глядела на Макото, обчистившего карманы богатого купца прежде, чем та выманила у него деньги без прямого воровства, гаданиями.
— Tranquilizer gun (оружие с транквизизатором). Это не опасно, not lethal (не смертельно), — попытался оправдаться охотник на криптидов. — Мы хотели знать правду, не вредить. Расскажите про вашего босса. Спасибо… то есть, пожалуйста.
— Вы хоть представляете, насколько ОН зол на вас за то, что вы гоняли его помощника по лесу долгое время, — перешел я на серьезный тон. — В наших традициях извиняться за свои проступки. Хидео-сан, кем бы он ни был, тоже японец.
— Так его зовут? Да? — лихорадочный блеск в глазах за толстыми стеклами очков выдавал, насколько собеседнику интересно.
— Да, такое имя ОН предпочитает, — подтвердил я. — Личные извинения вы принести не можете, но начнем с материалов по тибетским экспедициям и тому германскому оккультному обществу.