Вип-лаунж в аэропорту Гонолулу также слегка не оправдал ожиданий. В Токио отдых перед рейсом был организован по высшему разряду. Здесь же ближайшая ассоциация — отель Трампа с дыркой на ковролине. Хотя бы потому, что напольное покрытие и тут протерлось. И никаких шахмат, чтобы дать Юто шанс взять реванш. Вот и как в таких условиях отдыхать? Хорошо хоть бургеры и пицца в закусочной оказались неплохими. Я выбрал гавайскую, с курицей и ананасами. Многие ее, как я знаю, недолюбливают, а вот мне сочетание вкусов кажется заслуживающим права на существование. Хотя острая с пепперони мне больше по душе. Заказал и ее тоже.
Самолет оказался меньше по размеру, каким-то даже субъективно тесным. И пусть кресла в первом классе тех же впечатляющих габаритов и с такими же занавесками для тех, кто хочет уединиться — меньший салон действовал слегка угнетающе. Казалось, что в нем не хватает воздуха. Еще и эти скрипы со всех сторон. Аэробус звучал совсем иначе, не создавая впечатления готовой развалиться на части колымаги.
Во время полета Кикучи таки осмелился вызвать меня на шахматный поединок и был мной разгромлен вчистую. Я, может быть, совсем не гроссмейстер, но запустил у себя в смартфоне симулятор шахмат, предустановленный производителем, и стал непобедимым. Главное было делать подходящие по контексту паузы. Там, где ситуация якобы сложная и мне необходимо всё обдумать. А вот мой соперник делал свои ходы подозрительно быстро. Ах он мошенник! Тоже советуется по вопросам шахмат с телефоном. Но то ли производительность у мого гаджета лучше, то ли шахматная программа более удачная. Часовое сражение закончилось моей полной победой. Король инспектора был загнан в угол и противник сдался.
Возможно, мне стоило дать Юто победить, закончив нездоровую тягу к соперничеству со мной, какая у него прорезалась. Но проигрывать на глазах Мияби очень не хотелось. А о том, что я жулик, супруга уже знает и, кажется, даже довольна этим фактом.
Вылетели мы обратно ранним утром и спать не хотелось совершенно. Можно было бы потратить часы полета на аниме, мангу, фильмы, новеллы, но что-то мешало мне сосредоточиться на развлечениях. Ощущение близких неприятностей, подогреваемое боязнью высоты. Хуже всего то, что возможностей как-то повлиять на окружение у меня почти и нет. Вот что я смогу сделать? Устроить истерику и переполошить стюардесс? Соврать, что видел, будто в самолет проникли террористы? Глупость же. Ничего кроме проблем для самого себя я так не получу.
Чтобы хоть как-то отвлечься, начал искать в сети и выписывать перевод запомнившихся мне по сканам немецких слов. Текст целиком паранойя советовала не доверять онлайн-переводчику. Отдельные слова же ничего не значат. Befragung — опрос, untersuchung — расследование или исследование, gestalt — объект, целостное восприятие, nordens — скорее всего, означает «северяне». Бортовой вайфай пропал прямо в процессе уточнения и пришлось ограничиться догадкой.
Вообще, наличие связи на борту стало меня открытием еще при перелете из Токио в Гонолулу. Когда я летал на Хоккайдо, строгие бортпроводники предупреждали о необходимости отключить всю электронику, иначе самолет непременно собьется с курса и заблудится. Но, видимо, у пассажиров первого класса гаджеты работают на иных физических принципах и никому навредить не способны. Позже я полюбопытствовал в сети и выяснил, что отключение гаджетов — это очень устаревшее требование, которое многие авиакомпании выдвигают попусту из консерватизма, не задумываясь над тем, насколько оно адекватно и соответствует современным технологиям.
Одновременно с исчезновением интернета самолет начало трясти. Сначала понемногу, но чем дальше — тем активнее. Мы скакали на воздушных ямах, как ковбой, оседлавший быка на родео в американских фильмах.
Грозная алая тень вся побледнела от страха. Это ей не гонки, где она управляет машиной и контролирует ситуацию. И даже не вулкан, от извержения какого можно попытаться убежать. Да я и сам начал холодеть от ужаса, но приложил весь актерский талант, доставшийся в наследство из прошлой жизни, дабы показать любимой, что ничего страшного не происходит. Взял ее за руку и шептал всякие ласковые успокаивающие слова. Что работало ровно до того момента, как в самолет ударила молния. Яркая вспышка за бортом, в салоне на несколько секунд погас свет, ритм работы двигателей поменялся, они стали гудеть как-то иначе. Ненавижу полёты! Стихия кицунэ — это огонь, вот и незачем мне лезть в воздух.