— Я передал твой конверт, — сообщил ей.
— Ага, я видела фотку. Эти двое всё такие же одинаковые, прямо как твои рыжие, только постарели. Что, сильно друг на друга орали? Они всё время орут, прямо таки взрываются, — отметка, обозначающая то, что моё сообщение прочитано в Лайне, так и не появилась. Интересно, как она могла видеть отправленное? Простейший вариант — Мияби тот же самый снимок ей переслала. Они же общаются.
— Знаешь, вы с ними очень похожи, как сёстры…
— С этими двумя? С Букой и Бякой? Ты кем меня вообще считаешь? С твоей женой мы тоже похожи. И что? Её ты тоже ко мне в родственницы запишешь? А ты похож на статую Будды. Может быть, вы с ним тоже родня?
Возмущение было вполне искренним, как будто бы в родственных отношениях с гавайскими безымянными для нее есть что-то постыдное. И это только укрепляет подозрение.
— Еще у них нет имен, — указал я на еще одно совпадение. Будда, кстати, это не имя, а титул, так что сказав о нём, она своих правил не нарушила.
— Это потому, что имена — отстой! Даже они это понимают. В общем, ты молодец, что довез письмо, несмотря на то, что пришлось на другой остров лететь. И наградили тебя очень хорошо. Закрыли тему.
А ведь я не рассказал ей про то, что нашел «Буку» на «Большом острове», а не Оаху. Или совместная фотография двух красных женщин сама по себе доказательство того пути, что мне пришлось проделать? И тут самое очевидное объяснение в участии Мияби.
— Больше мне никуда не придется конверты отвезти? — уточнил я на всякий случай.
— Ну разве что Сицилия… — протянула она и подмигнула, показывая, что говорит несерьезно. И очень хорошо, что шутит. Одна лишь мысль об мучительно долгом перелете куда-то в Европу, где, в отличии от Гавайев, никто на японском не говорит, меня в ужас приводит. — Ладно, сиди-работай, сейчас Махараджако придет и вы будете половину дня впечатлениями делиться, а Старик вам за это деньги потом заплатит. Хорошо устроились.
Не буду спорить. Очень хорошо. У нас с Анушалакшми полное взаимопонимание и у меня как раз для нее есть задание. Отдал своей лучшей подруге сломанный смартфон с просьбой достать и перевести сканы журналов Аненербе.
— Макото, ты прямо Индиана Джонс, — Поделилась девушка, блеснув своими большими, на зависть персонажам аниме и манги, глазами. — Все эти странности вокруг тебя, они так увлекают. Я…
Договорить она не успела, так как к нам ворвалось новое действующее лицо. Пора уже засов на дверь изнутри приколачивать, а то входят все, как к себе домой и даже не стучат. Может быть, я тут чем-то деликатным занимаюсь.
— Семпай! Катастрофа! — воскликнул Тодороки-кун, заскакивая к нам в комнату. Не иначе как от своей девушки ее излюбленным эпитетом заразился. — Твоя машина! Её там на парковке… какой-то идиот… прямо в бок… я по камерам! Катастрофа, семпай!
В глазах едва не потемнело от гнева. Моя машина! Марк-сан! Да кто только посмел! Я этого человека… накажу со всей суровостью. Подам в суд! Выступлю с прочувствованной речью о том, какие страдания испытал, узнав о повреждениях автомобиля, ставшего членом семьи и стрясу компенсацию морального вреда! Да-да, я добрый и мягкий человек — настоящий ночной кошмар этому смертнику устроят Мияби и Ёрико, в то время как мне придется их сдерживать, чтобы не разбили его колымагу бейсбольными битами, не забросали тухлыми яйцами и не рассыпали по капоту пшено в форме кандзи «месть», привлекая голубей.
Всё это пролетело в моей голове уже по пути к лифту. Хромающий Тодороки за мной не поспевал. А вот Ануша-тян девушка спортивная и заскочила в кабинку вместе со мной. Наверное, я поступил импульсивно и стоило Каэду-куна дождаться. Некрасиво получилось, что я бросил его одного на этаже. Но… что, если Марк-сан не поддается восстановлению? Что, если повреждения слишком велики и мне придется пересаживаться в обычную машину? Нет-нет-нет, не может такого быть! Я же миллиардер, могу себе позволить оплатить ремонт по цене нового автомобиля и не жалеть об этом.
Да что же этот лифт такой медленный⁈ Не сломается ли он вообще? Ануша — отличная компания, чтобы застрять с ней в лифте или где-нибудь еще, где угодно, но лучше не надо.
Наконец-то двери открылись и я поспешил к раненому товарищу. Иначе его величество мной уже и не воспринимается.
Катастрофа всё же не произошла, но приятного мало. Ослепительно белая спортивная машина притерлась вплотную к пассажирской двери моей оранжевой Тойоты, снеся при этом боковое зеркало заднего вида. Да и лакокрасочному покрытию наверняка досталось. Внутри меня тут же устроили борьбу облегчение и раздражение. С одной стороны, ничего непоправимого не произошло, но с другой — не злиться на виновника решительно невозможно. Я же живой человек из плоти и крови, а не просветленный Будда.