— Прям круто тут всё, да? — начала щебетать Тика, когда мы закончили с экскурсией и покинули территорию элитного интерната. Обладатели благородных фамилий направились в сторону парковки, а семья Камицуки шла неподалеку от нас и в ту же сторону.
— Ну да… хорошая школа, — был вынужден согласиться папа. — А тебе будет комфортно учиться с такими людьми, как Тайра и Минамото, дочка?
— Ну а что? Люди и люди. Вот увидишь, я с ними полажу. С Такэдой ведь подружилась, он в мою пользу с выборов президента школы снялся. Наверное, это тайная влюбленность. Хи-хи.
— А со мной тоже подружишься, сестренка? — подала голос юная гяру.
— А чего нет? Ты, похоже, нормальная девчонка. Цитата про Вергилия вообще в тему. Пап, представишь меня новой подруге?
И пошел традиционный круг называния имен. Сверстницу Тики звали Камицуки Тайга. «Почти как Тайра, но если картавить», — такую реплику вставила сама крашеная блондинка, чем вызвала очередные недовольные взгляды родителей. Ее отец оказался ни много ни мало мэром небольшого города Фудаи в префектуре Фукусима. «Мы не радиоактивные, честно-честно!». Мать девушки — главврач в местной больнице.
Уважаемые и успешные люди. Фермер и домохозяйка смотрелись на их фоне бледновато. Потому, наверное, Тика и решила поднять нашу общую значимость за счет меня.
— А это мой старший брат Ниида Макото, он миллиардер, постоянный участник тв-шоу, сооснователь благотворительного фонда и член ассоциации сумо, — вот не по себе мне стало от того, что главой семьи вдруг выгляжу я, а не папа. Но в его взгляде я прочитал только гордость за сына, регалии которого перечисляют, а не какую-то ревность. Все-таки мой отец — самый лучший моральный ориентир!
— Вау! А автограф можно? Я не какая-нибудь фанатка-сталкер, вы не подумайте, но первый раз настоящую звезду встречаю! И сумотори тоже. А это страшно — сражаться на дохё?
— Конечно, можно! Я потом тебе всё-всё про своего братика расскажу. Он суперклёвый, — подмигнула Тика. Видимо, не хотела в присутствии папы использовать свои обычные байки про то, как я побил банду босодзоку, кучу насильников и на закуску древнего монстра из гор Минами. Наш отец очень честный и будет не рад обману.
Разместилась семья мэра в отеле, но другом, поблизости, и вскоре мы разминулись. Я не пожадничал выдать моей новой юной фанатке автограф, причем на постере с сумоистом и минамигоном. У меня в портфеле с некоторых пор всегда имеется несколько, хотя по-настоящему популярным себя не считаю.
— Ну всё, я на галеру. Ну то есть учиться, а то завтра экзамены, — сказала Тика. — Нужно повторить упоротые склонения глаголов в английском. Там вообще жесть. Говорят, как попало, никакой логики, только зубрить.
— Я, если не возражаете, вздремну, — сказал папа. — Знаете ведь, как я говорю: «Дневной сон освежает разум и тело».
— Пойду в таком случае перекушу, — решился я. Тонкацу, съеденных на пересадочной станции, оказалось совершенно недостаточно. А в школьной столовой еду только показывали, но угоститься не предложили.
— Не возражаешь, если я составлю компанию за обедом? — спросила Кагами. Она, как и я, тоже ест за двоих, себя и лису, потому перекус на вокзале и ей показался недостаточным.
Не стал возражать и десять минут спустя мы находились за столиком уютного кафе, каковое я отыскал исключительно благодаря обонянию. Не уверен, лисий нос тому причина или я попросту хорошо разбираюсь в еде, но запахи редко когда меня подводят. Последнее фиаско было в той корейской забегаловке, да и то не полное. Я же не отравился, просто не получил большого удовольствия от пищи.
Тут же я заказал горячий удон с густым бульоном даши и тертым имбирём, гречневую лапшу собу с темпурой из креветок, жареную скумбрию, мисо-суп и моти на десерт. Подумав, добавил еще кремовое пирожное и кофе. Кагами от меня отставать не стала и заказала примерно тот же ассортимент блюд, только скумбрии предпочла салат с тунцом и маринованными овощами, а также очень приятно пахнущие инари-дзуси. Хотелось бы и себе их в заказ добавить, но я при матушке свою любовь к тофу стараюсь усмирять. Незачем ей подозревать меня в том, что я не просто толстяк, какому покровительствует великий и ужасный Цукино Тенкай, а реинкарнация старого мошенника.
— Обед — это лишь повод поговорить, не так ли? — спросил я, принимаясь за удон.
— Да, — матушка закинула себе в рот один инари-дзуси и захрустела жареным тофу. Не показать, что я тоже хочу — та еще задача, учитывая, как притягательно пахнет абура-аге. — Макото, я хотела поблагодарить тебя за то, что ездил с сестрой в храм на экскурсию. Цукино-сама ведь рассказал тебе, чем это ей грозило? И попросить передать твоему покровителю, что я его должница. Не знаю, как он защитил мою дочь, как сумел сделать, чтобы в храме ее проглядели, но это настоящее чудо. Если бы она проверку не прошла, мне пришлось бы рискнуть и уехать. Схватить мужа и дочь и сбежать куда-нибудь в Америку.