— Говоришь, как Такахаси, — рассмеялся я. — Нет, минамигон — наш зарегистрированный товарный знак, а не как там… гешутаруто вандара?
— Твой немецкий ужасен! И я, похоже, перестала считать Такахаси сбрендившим конспирологом и буду его защищать, когда Сандо начнет над ним подшучивать. Это вообще нормально?
В дверь забарабанили.
— Эй! Не запирайтесь, я знаю, что вы там! Я видела машину на парковке! Что за дела? Вы что там, сексом занимаетесь? — потребовала сквозь дверь Юаса-тян. Очень опасное предположение! Если моя жена задумается над тем, что моя лучшая подруга — красивая женщина, которой я еще и нравлюсь — может выйти неприятный скандал. И это при том, что ничего не было и быть не может.
— Всего лишь секретное совещание по поводу гонки, — ответил я, открывая дверь.
— Ой… Гупта, я думала, что ты тут с женой, дядь, — удивилась Юаса, разглядывая нас обоих с подозрением. — А про что вы совещались?
— По поводу информационной безопасности, конечно же, — соврал я. — Это ведь профиль нашего отдела. По секрету скажу тебе, что Ануша немного хакер и может попытаться взломать соцсети Штормовых Сирен. Но только тссс… — приставил палец к губам.
Реакция Мари-тян оказалась чуточку неожиданной. Она побледнела едва ли не сильнее, чем когда услышала о проклятии и одержимости.
— Гупта-сан, простите меня, я вела себя недостойно. Вы не старая, и не толстая, и не глупая, а очень даже наоборот. Пожалуйста, не надо взламывать мой Инстаграм! Там почти вся моя жизнь! Как минимум, половина! Давай помиримся и станем хорошими коллегами! Позаботьтесь обо мне, Гупта-сан!
Какая же она все-таки наивная!
— Юаса-сан, ты переживаешь не о том. Я сейчас собираюсь выполнить проверку качества твоего перевода с немецкого, — отвлек я девушку. — Гупта-сан как раз установила мне продвинутый переводчик.
— «Яйцо укладки шерсти молока свиноматки», — прочитал я вслух заголовок, что получился после работы программы. — Ануша, это качественный перевод?
— Лучший из доступных! — объявила индианка и зевнула настолько широко, что стало ясно — не стоит ее и дальше пытать всякими глупостями и позволить выспаться в кресле. Тем более, что отрывок про греческого полководца она процитировала вполне себе складный
— Дядь, с переводом лучше ко мне! — подбоченилась Юаса. Наверное, при всех своих недостатках она на самом деле молодец и хорошо знает немецкий. Но журналов Аненербе ей, однзначно, не видать.
— Нет, Юаса-сан, к вам у меня другое поручение. Вы все-таки отвечаете за бухгалтерский учет в фонде, а потому…
Выдал ей под запись целую кучу заданий средней степени важности, какие и сам бы прекрасно сделал, но солдат не должен скучать. Пусть старается.
Сам же сел за чтение информации об оборотне, что манила меня не хуже, чем пончики из Mister Donut.
Ануша передала мне перевод на флэшке, я поставил ту в свой ноутбук, не забыв отключить его от интернета, и погрузился в чтение.
Sonderkommando Tibet: Untersuchung des Gestaltwandel Phänomens" (Специальный отряд «Тибет»: Исследование феномена смены облика).
Всего тут было, как я понял, три тома, дела, папки. Сканы старых машинописных листов с карандашными пометками, не очень поддавшимися распознаванию. На очередном «неразборчиво» даже испытал порыв позвать Юасу, чтобы та прочитала. Но не поддался. Общий смысл мне, тем не менее, остался понятен.
Автор большинства записей — унтерштурмфюрер СС, доктор Вольфрам фон Шрёдер, этнограф и специалист по оккультным наукам, прикомандированный к официальной экспедиции Эрнста Шефера в Тибет в 1938–1939 годах.
Журнал первый — история того, как немцы столкнулись с оборотнями. Фон Шрёдер купил у старого ламы «древнюю тибетскую монету». «Размером с талер с квадратным отверстием в центре, покрытую письменами, сочетающими в себе элементы санскрита и неизвестного прото-тибетского языка». Ссылаясь на труды барона Карла фон Райхенбаха, исследователь назвал её «Компасом Рейхенбаха», предполагая, что она реагирует на «Одическую силу», выделяемую живыми существами.
Цитата из дневника (2 февраля 1938 г.):
«Первоначально я счёл артефакт примитивной безделушкой. Однако сегодня, в присутствии нашего проводника, юноши по имени Пема, монета в моей руке начала отчетливо вибрировать и нагреваться. Вибрация прекратилась, как только он покинул палатку. Шефер списал это на статическое электричество, но я убежден, что мы на пороге великого открытия. Эта „Одическая вибрация“ — ключ. Энергия, которую выделяет кровь, несущая в себе скрытый потенциал.»
5 июля 1938 г. нацисты стали свидетелями превращения. Они задержали отшельника, на которого «компас» реагировал особенно сильно. После «интенсивного допроса» и психологического давления отшельник, монах по имени Тензин, превратился в снежного барса.