— Не желаете раскрывать? — продолжала Хикару-тян. — Это разумно, я понимаю, я же пока еще не заслужила вашего доверия. Всех мико из Хорицу Инари передали в услужение по другим храмам и на новом месте мне посчастливилось попасть в обучение к Морите-сенсей. Она была одной из старших, целых семь хвостов, сила, до которой мне пока далеко. Невероятно строгая, Морита-сама тянулась к знаниям, собирала новости со всей Японии и не оставляла их себе, — что-то похожее на тепло появилось в интонациях последовательницы лицемерной богини. — От меня требовалось быть исполнительной и законопослушной, уже не подметать двор храма, а помогать каталогизировать информацию. Так я и узнала о вас. Рано или поздно все новости доходили до моей наставницы, а значит, и до меня.
Хикару сделал паузу, складывалось впечатление, что во рту у нее пересохло. О лицемерная Инари! На вертолетной площадке прямо над головой жрицы промелькнул белый лисий хвост. Амацу-сенсей или ее сестрица? Кто нас слушает? И кто специально дал мне знак?
— Храмы и онмёдзи десятилетиями пытались встать на ваш след, а вы были на шаг, а то и три впереди, — продолжила наконец-то Хошино-тян. — Неуловимый плут, ученик той самой Амацу-но-Маэ, что спалила храм — такая у вас сложилась репутация и совершенно заслуженная. Ох, как я вами всегда восхищалась. У меня даже есть коллекция газетных вырезок о ваших авантюрах. Хотела быть такой как вы, над правилами. Но получалось наоборот. Меня начали постепенно продвигать в храмовой иерархии за совсем иные качества. За педантичность, исполнительность, нетерпимость к любым нарушениям. Я на самом деле не такая, это роль, маска. Каждый раз, когда надо проявить строгость, я думаю «а что бы сказала Морита-сенсей?» и говорю ее словами. Моя наставница предпочла стать камнем еще при правлении Мейдзи, но в каком-то смысле она всегда со мной.
— Амацу-но-Маэ. Что ты знаешь о ней? — спросил я.
— Говорят, что она племянница или дочь той самой Тамамо-но-Маэ. Белая кицунэ, тысяча лет мудрости, девять хвостов могущества, которых оказалось недостаточно. Много раз прогоняя в памяти ту ночь, я понимаю, что она могла бы спалить храм Хорицу вместе со всеми нами, послушницами, но специально подожгла его так, чтобы мы не пострадали. Я считаю, что ваша наставница не чужда милосердию, но не знаю ее мотивов, зачем она вообще на нас напала. Она веками странствовала по стране Ямато и совершала преступления, вот как вы, и была столь же неуловима. Говорят, что Император просил её руки, а один из сёгунов обещал за ее голову золота по весу. Это не более, чем слухи, конечно же. Она была настолько прекрасна, что могла влюбить в себя одним поворотом головы, причем без магии или афродизиаков.
— А Тамамо-но-Маэ? Что знаешь о ней? — какая бы белая лисица не находилась там, сверху, стоит дать Хикару-тян сказать что-то хорошее и о ней. Ставки в этой игре изменились. Возможно, жизнь жрицы Инари уже поставлена на кон и на выходе с автодрома ее собьет грузовик, если своевольные старухи посчитают ее угрозой. Хотя, скорее всего, нет. Очень хочется верить, что моя наставница и ее сестра не такие, не жестокие. Наивно? Да! Но если я утрачу эту свою наивность и веру в лучшие качества, то сделаю большой шаг в сторону от того хорошего, смею надеяться, человека, каким сейчас являюсь.
— О ней мне сказать нечего. Слишком старая история. Знаю только то, что ее камень раскололся несколько лет назад и в храме была паника среди младших. Возможное возвращение легендарной злодейки взбудоражило послушниц. Но те, кто постарше, как я, понимают, что камень — это путь в одну сторону. Ни одна кицунэ до сих пор не возвращалась из каменной формы. Ну и легенды о ее преступлениях в китайских царствах и индийских княжествах. Все эти оргии с последующим умерщвлением участников, ванны из крови девственниц, суп из младенцев. То, чем запомнилась Амацу-но-Маэ в Японии — лишь бледная тень жутких историй о жизни Тамамо-но-Маэ на континенте. Невинные шалости против неподдельного кошмара.
Мне почудилось, что я слышу сверху сдавленное хихиканье. Но, безусловно, его нет, так как у Хошино-тян слух обязан быть столь же острым, как и у меня. Ну или «древние девятихвостые монстры» умеют хихикать адресно, так, чтобы слышали их избирательно.
— Позвольте, я расскажу о себе далее, закрою вопрос. Шли годы, менялись эпохи, я становилась сильнее и прогрессировала быстрее прочих, — в речи жрицы появились оттенки гордости и даже самодовольства. — Второй хвост, третий, пятый и вот, двадцать лет назад — шестой. Я на данный момент вхожу в десятку самых сильных кицунэ Японии и буду в числе кандидатов на роль верховной жрицы, когда та решит, что настала ее очередь упокоиться в камне.