В дальнейшем Сулакшин не испытывал угрызений совести и комплекса неполноценности.
– Зайдите ко мне, Вероника Игоревна, – нажав нужную клавишу, требовательно произносил Кирилл Егорович.
Помощница, по интонации голоса, или по иным критериям, безошибочно определяла цель срочной коммуникации. Девчонка в любую секунду готова была прийти на помощь.
Новое положение привнесло в начальственную жизнь подобострастное радушие и других подчинённых, которых по множеству причин впечатляла и окрыляла возможность приблизиться к телу вышестоящей персоны.
Супруга, женственность которой перестала его вдохновлять, довольно быстро отошла сначала на второй, позднее на дальний план.
– Извини, любимая, дела, – властным бархатным баритоном вещал муж, когда задерживался до утра, а то и вовсе не приходил домой ночевать, – постарайся понять, статус обязывает.
Инга понимала некоторое время, поскольку верила в незыблемость семейных традиций, в единство стремлений и целей, в неразрывную крепость уз, основанных на длительных романтических отношениях, и любви к детям.
В голове любящей женщины не могло зародиться крамольных мыслей, несмотря на ряд странных трансформаций поведения супруга, на говорящие артефакты, вроде длинного светлого волоса на внутренней стороне рубашки, следов очень яркой помады на вороте, и изысканных запахов.
Дом, дети, достаток – вот неопровержимые доказательства любви и интимного единства. Ничего не поделаешь – муж устаёт, нужно облегчать, а не усложнять жизнь кормильца. Она понимала, как непросто приспосабливаться к новым обязанностям, к чрезвычайно напряжённому образу жизни, к возложенной на него немыслимого объёма ответственности.
Необходимо привыкать к изменениям, уговаривала она себя.
Конечно, интуиция сигналила, но неопределённость ощущений, и позитивный опыт совместной жизни, в которой до той поры не было места для обмана, не позволяли их грамотно расшифровывать.
Инга не имела привычки следить за мужем, проверять содержимое его карманов, записных книжек и телефона. Сведения о его второй жизни просочились случайно: сначала по капельке, затем потекли струйкой.
Верить в то, что самый родной и близкий человечек выстроил и распахал вокруг себя полосу отчуждения, за которой для неё не осталось места, не было сил.
Инга смотрела Кириллу в глаза в те редкие минуты, когда оставались наедине, и не могла обнаружить в них признаков обмана. В его зрачках по-прежнему плескался океан нежности, в них не было даже тени сомнения, даже капельки чувства вины: это был совсем другой человек, про которого она совсем ничего не знала.
Заговорить с мужем на животрепещущую тему, означало начало конца. Она боялась сдвинуть точку неустойчивого семейного равновесия, потому молчала, переживая негативные знания внутри себя.
Вести непрерывный диалог с самой собой было утомительно, ещё сложнее усмирять впечатлительное воображение, которое изобретательно взвинчивало эмоциональное напряжение.
Инга ещё помнила настоящее интимное волшебство, чувственный мистический экстаз от трогательно нежных прикосновений мужа. Пусть эти ощущения накрывали её не каждый раз, но они были, те редкостные секунды безграничного счастья, о котором теперь приходилось разве что грезить.
Вот и сейчас, на электронном табло часов высвечивали ядовито жёлтые безжалостные цифры – два часа пятнадцать минут ночи. Кирилл не потрудился даже позвонить, что задержится.
Инга знала, с кем он сейчас, хотя вполне могла ошибиться: с некоторых пор муж оценил достоинства интимного разнообразия, стал считать, что имеет право на привилегии, соответствующие начальственному статусу.
От этого знания было вдвойне тяжелее. Вероника Игоревна, секретарь мужа, почти вдвое моложе её. Как ни старалась женщина принимать нейтральную позицию, прятать от себя раздражающую информацию, чтобы хоть в таком виде сохранить семью, ноги сами принесли её в офис мужа в конце рабочего дня, когда сотрудники в срочном порядке покидают рабочие места.
Чего именно она хотела увидеть. И хотела ли, теперь неважно.
В качестве причины внезапного посещения Инга принесла два билета в кинотеатр на нашумевший фильм, которые добыла с превеликим трудом.
Она хотела увидеть реакцию мужа.