Любопытство оказалось фатальным.
Основное действие занимательной интимной постановки она пропустила, но драматический финал, эффект от пикантного зрелища, превзошёл откровенные сцены, которые предлагала не отягощённая острыми впечатлениями фантазия.
Кирилл в расслабленной позе сидел в кресле с расстёгнутой ширинкой, а Вероника Игоревна стояла перед раздвинутыми ногами повелителя на коленях, элегантно вытирая салфеткой рот.
Девица нисколько не смутилась, напротив, её лицо озарила благообразная улыбка, – Инга Валентиновна… чай, кофе…
– Мы знакомы?!
– Знать всё о работодателе, профессиональная этика.
– Пикантная поза тоже… элемент этики!?
– Вы неправильно поняли, я могу объяснить…
– Увольте! Я сама могу придумать правдоподобную гипотезу. Скорее всего… мужу стало плохо, а вы… делали искусственное дыхание. Ха-ха-ха! Можете продолжать в том же духе. Любопытная метода интенсивной терапии. Простите ради бога, Кирилл Егорович, я… как бы, сама виновата. Дверь была приоткрыта, а там, на вахте, меня не предупредили.
Инга была готова разорвать любовников в клочья, но сдержалась.
– Тебя сегодня ждать, Кирюша, – непонятно для чего спросила Инга, и тактично удалилась, старательно делая вид, что ничего не произошло, что она ничего не поняла в силу крайней неосведомлённости в амурных делах. Ей даже удалось наклеить на лицо улыбку
Не надо быть ясновидящим, чтобы понять, каким потоком из её глаз хлынули слёзы, стоило только закрыть дверь.
На часы лежа в постели Инга взглянула как бы случайно, ведь этого подтверждения уже не требовалось. Мерзопакостный факт невозможно было трактовать как-то иначе.
Женщина сбросила с себя тонкое покрывало. Она любила спать обнажённой. Удивительно, что муж перестал видеть в ней объект притяжения. Конечно, она не могла конкурировать с юной дивой, которая не имеет иного жизненного опыта в общении с мужчинами, кроме сексуальных утех исключительно ради удовольствия. Выйдет замуж, родит, и всё изменится; возможно, её ожидает похожая участь, но она об этом узнает, когда будет поздно.
Эффект неожиданности – вот самый убийственный фактор.
Инга видела мельком упругую грудь девочки, когда та не спеша застёгивала кофточку. Секретарша ублажала Кирилла тем способом, о котором она даже помыслить не посмела бы.
“Неужели причина отчуждения только в этом? Попросил бы… кто знает, возможно, я смогла бы согласиться, преодолеть себя. Когда любишь, нечего стыдиться желаний, пусть даже таких неожиданных, странных”.
Инга Валентиновна придирчиво осмотрела собственную, довольно соблазнительную грудь, живот, какому могли бы позавидовать многие женщины, в тусклом свете лунного сияния. Конечно, ей далеко не двадцать лет: нет былой гибкости, бархатистость кожи не та, мышечный корсет потерял эластичность, морщины, раннюю седину приходится закрашивать.
“Но ведь и Кирилл уже не тот. Виной всему… и это бесспорно, новый социальный статус. Как ни крути, он поднялся на ступеньку вверх, приобретя тем самым новые степени свободы, а меня, в том числе ростом достатка, который невольно даёт понять – ты мне должна, и рождением детей, требующих повышенного внимания, поставил в стойло. Семья, дети, хозяйство – вот и всё, что осталось от былых романтических грёз. Кого винить в том, что сбывшиеся мечты, а они воплотились-таки в реальность, но не так, как хотелось бы, оказались совсем не тем, чем виделись тогда, в самом начале? Мне ведь… страшно сказать, подруги завидуют, да и не только они. Идеальная семья. Да, уж! А мы перестали понимать друг друга. Совсем. Кирилл стал грубым, волевым, агрессивным. Если вдуматься, именно таким, каким и должен быть настоящий мужчина… глава семьи, опекун, лидер. Но не в отношении любимого человека. Мне приходится вступать с ним в противоборство, постоянно доказывать, что не зря ем хлеб. Я жду от него проявления чувственности, заботы… а он… он от меня чего?! Целомудренности, покорности. А сам. Вот и теперь… даже не попытался извиниться. Словно ничего не произошло. А действительно… девочка выполняла профессиональные обязанности, только и всего. А я в таком разе кто, что… почему, зачем?!”
“Смогла бы я так же… как она?”
Ингу передёрнуло, она снова заплакала, в который уже раз за последние несколько часов.
“Нам необходимо поговорить, иначе не смогу жить семьёй дальше. А без семьи смогу!? Что c нами происходит?! Впрочем, какая разница, нужно что-то решать, пока не превратилась в истеричку. Что, если причина конфликта во мне, если именно я упустила нечто важное, без чего в доме нет тепла? Всё что угодно можно превратить в привычку, а привычку в рефлекс, как у простейших микроорганизмов, функции которых сводятся к поглощению, выделению, и размножению. Цикл примитивных потребностей замкнулся, женская особь выполнила природное предназначение, а мужская… реализует принцип полигамии в соответствии с потребностью оставить после себя как можно больше генетических копий”.