Новый приступ рыданий разбудил дочь, – спи, Варенька, спи, малышка. Маме приснился нехороший сон.
Инга немного успокоилась, прижав к сердцу малышку, но заснуть так и не смогла. Кто хоть однажды попадал в ситуацию, когда семейная жизнь рассыпается в прах, знает, как болит сердце, даже если до этого момента не мог определить, где оно находится.
Интимные соки, которые долгое время пребывали в состоянии гармоничного равновесия (Инга умела усмирять пульсирующие терзания плоти), неожиданно закипели, заставляя неудержимую потребность в близости, желание, которое было в данную минуту недосягаемым.
“Вот тебе, вот, вот…”, – разогревала женщина неожиданно обострившуюся до болезненной потребности чувствительность, – “я могу, я обязательно научусь обходиться без тебя!”
Привыкнуть к статусу любовницы оказалось непросто, уйти – немыслимо.
Инга не стала устраивать скандал, даже отказалась от мысли выяснять отношения.
“Пусть первый шаг сделает Кирилл”.
Муж разрывать отношения не собирался, более того, ослабил хватку, позволив возможность проводить время вне дома. Между ними вновь возникло нечто похожее на интимную жизнь, которую можно было обозначить как исполнение супружеского долга по графику.
То, что прежде казалось магией, теперь было похоже на исполнение необходимого гигиенического ритуала, вроде мытья рук и чистки зубов.
Кирилл заранее предупреждал о намерении играть в любовь. Инга старалась в некоторой степени соответствовать важности момента: принимала ароматическую ванну, надевала интимное бельё.
Муж воодушевлялся, возбуждение указывало на желание сделать супруге приятное, но она ему больше не верила, потому проявить некую степень взаимности не получалось, несмотря на предварительное желание хотя бы на этот раз быть ласковой и нежной.
Инга была похожа в постели на умирающего фламинго, который не в состоянии расправить крылья.
Интимная гравитация супругов упрямо не желала входить в резонанс, ментальные вибрации гасли, не успев раскачать чувствительность. Кирилл сдувался. Попытки проникнуть в сухое узилище были тщетными, что вызывало взаимную неприязнь, которая давила на психику взаимно.
Несколько раз удалось удачно финишировать, но разрядки взаимное проникновение не приносило.
Тем не менее, они жили семьёй, делали вид, что интересуются друг другом, вели иногда тематические беседы, обсуждали общесемейные проблемы. Общение носило характер игры, в которой необходимым условием было терпение.
Накануне сын, который тренировался в загородном спортивном лагере, через знакомых передал ей весточку, что порвал кроссовки. Это был замечательный повод отдохнуть от изнурительных домашних обязанностей, увидеть сына, по которому, конечно же, соскучилась.
Добраться до лагеря можно было на электричке, и на речном трамвайчике. Инга выбрала более протяжённый водный маршрут.
Она жаждала новых впечатлений, потому сразу забралась на верхнюю палубу, в заднюю её часть.
За кормой, ныряя в пенный след судна, летела стая неугомонных чаек. Инга купила в буфете несколько булочек, отламывала кусочки и держала их на ладони, предлагая лакомство ловким птицам.
– Инга Валентиновна, – окликнули её, – какими судьбами?
Это был тренер сына по баскетболу, Андрей Леонидович.
– Ромку еду проведать. Кроссовки порвал, везу новые. Ну и подкормить заодно. Пирожков напекла, вкусненького накупила.
– Балуете, значит. И я туда же. Мальчишек еду проведать. И друга. Попросил гитару привезти. Не возражаете, если я с вами постою?
– Буду признательна. Отвыкла от общения. Всё одна и одна.
– А муж?
Инга хотела ответить, - “объелся груш”, но не стала вываливать на малознакомого мужчину личные проблемы. Андрей нравился ей, не как мужчина, как педагог, которого обожал сын. Это он приобщил Ромку к спорту.
Остряков оказался интересным собеседником. Инга и прежде обращала на него внимание, но состояние устойчивого психологического напряжения не позволяло сосредоточить внимание на мужских достоинствах, хотя сын мог рассказывать о нём сколько угодно.
– Вы когда обратно, Инга Валентиновна?
– Проведаю, и домой. Дочь у родителей, не хочется их напрягать. Квартира, муж, сами понимаете. А что?
– Хотел предложить… остаться. Вечером пионерский костёр, танцы, песни под гитару.