Эта новая война, по идее, была мне так же малознакома, как и прежняя, однако почему-то в ней я чувствовал себя увереннее. Дело у меня пошло веселее. О многих нюансах я, конечно, не имел ни малейшего представления – и всё-таки угадывал, как следует действовать, а среди предложенных мне на выбор вариантов каким-то образом выбирал самый правильный. Эберхарт, первые несколько дней с напряжением следивший за каждым моим решением, вскоре почти расслабился. Даже стал мне доверять.
Действительно, как я и предполагал, информация стала для нас намного более важным ресурсом, чем даже оружие и припасы. Пока вокруг царило лето, с едой и не могло возникнуть серьёзных проблем, тем более у слаженно действующей команды бывших деревенских жителей. Они отлично умели охотиться, когда им не парили головы рассуждениями о графских оленях и браконьерстве, а при необходимости обходились даже и без охоты: в конце концов, грибов, трав, кореньев и ягод в лесу сколько угодно, а в горных речушках хватает форели.
Но вот с информацией хуже – она не растёт на ветках и, даже добытая, не несёт на себе однозначного клейма истинности или ложности. Она запросто может оказаться обманом, ловушкой, причём совершенно неожиданно для нас!
Итак, следовало точно знать, на кого нападать, когда нападать и как это сделать. Отряд-цель надо было выбирать маленький, но значительный или же хотя бы особо зловредный, типа фуражиров, успевших достать все окрестные деревни. А ещё – всегда продумывать варианты отступления, причём самое меньшее три или четыре, потому что один-два всегда давали осечку.
Мы постоянно меняли место дислокации, и я особо следил, чтоб никто из местных не знал даже приблизительно направление на наш основной лагерь. Что касалось условленных мест встреч, то они обязательно хорошо просматривались и имели два-три пути продуманного скрытного отхода. Так что поймать там кого-нибудь из наших можно было лишь при запредельном везении или абсолютном идиотизме моего посланца. А идиотов я не держал.
Разумеется, мысль о том, что «Да кому мы нужны – гоняться за нами по лесам!» всплывала неоднократно, однако вскоре я убедился: нужны. Враг готов был потратить уйму сил и времени на то, чтоб нас выследить, и если б меры предосторожности не принимались с самого начала, у противника были бы реальные шансы. Ладно. Потягаемся.
Да, конечно, я был удивлён таким пристальным к себе вниманием, но и действовать продолжал, причём осторожно, по уму, и, кроме того, руководствуясь интуицией, которая пока меня не подводила. Ещё то успокаивало слегка, что противник действует на плохо известной ему территории, а это добавляет нам шансов, да и кроме моего отряда у него куча забот. Мы же, в отличие от оппонентов, можем сосредоточиться на двух основных задачах: сохранить себя и задать кое-кому жару.
И, как ни странно, мы задавали, и вполне успешно. Атаковав отряд на тракте от Ругера во Франхи, отступили в лес, за ночь пересекли горы и сумели зачистить область на подступах к передовым фортам Иснарды. Один раз даже подсобили иснардскому отряду, за что получили благодарность и кое-какие медикаменты, которыми они безболезненно смогли с нами поделиться. Кое-какую информацию они нам тоже предложили, но её в любом случае придётся проверять, так что толку с неё мало.
Следующий бросок был снова сделан через горы, на этот раз в долину Приула, и там мы умудрились вклиниться между двумя вражескими отрядами только-только с марша. Когда, вдоволь помахав мечами, мои люди по-тихому убрались с поля боя, схватка ещё какое-то время продолжалась, по поводу чего мы с Эберхартом успели повеселиться. Да, вражеские отряды явно встретились впервые, друг друга не узнали, а во время схватки разбираться в значках и штандартах некогда, к тому же бывает затруднительно. Понятное дело, в конце концов командиры остановили кровопролитие, но отряды успели друг друга потрепать. А мы – убрались обратно в горы, не оставив следов.
Правда, эйфория от удачно проведённой операции была короткой. Взятый в плен вражеский сержант злорадно сообщил, что граф Отардата всё-таки решил дать истинникам бой, который, конечно, проиграл и погиб сам. Сам виноват, кто его заставлял лепить столько глупых ошибок. Да, не повезло Отардату с правителем. Теперь, под властью Дикого моста, будет лучше. Конечно, отчасти он и издевался, но зачем ему прямолинейно-то врать?
Значит, наш господин погиб, его второй сын, находившийся при нём, тоже, и от графского семейства осталась только графиня и новорожденный мальчишка. Правда ли это? Увы, да. Мы смогли проверить и подтвердить эту информацию из других источников.