Магия удавалась мне всё с большим и большим трудом, но когда сил не осталось, и кровь защекотала висок, оказалось, что тут уже вполне справляются и без моей поддержки. Я провёл ладонью по лицу, однако натолкнулся пальцами на стрелку и нащёчники шлема. Кстати, можно его снять, ведь меня и без того защищают чары… Или уже не защищают? Да, похоже, чародейский щит иссяк, то есть надежда только на обычные доспехи. Да и что это за дело – в бою снимать шлем… Господи, до чего же я устал.
– Эй, командир! – Эберхарт поддержал меня за локоть. – Ты в порядке?
– Почти… Вымотался.
– Ну и хорошо. Ты потерпи. Мы с ними уже почти разобрались… А ты крут, командир! Говорил же я – всё ты можешь, если соберёшься с духом.
– Много ты понимаешь. – Поколебавшись, я всё-таки совершил глупость и снял шлем с подшлемником, который пропитался потом и отчасти кровью. Ветер тут же радостно ударил в лицо, слегка освежил и помог прийти в себя.
– Эй, командир, ты ранен?!
– Нет, это… Это от натуги. Всё со мной нормально.
– Командир, я не лезу во всякие волшебные штуки-дрюки, но можно как-то снять с её светлости барьер? Мы этих почти перебили, а к ней попасть не можем. Госпожа напугана.
– Да, сейчас сниму. Уверен, что больше на нас никто не выскочит? Повторить защиту я сегодня не смогу.
– Ну, уверенности нет, но ты ведь сам говорил, что госпожу вряд ли захотят убить. Её будут брать живьём. Так ведь?
– Ну, вроде бы да. – Поднатужившись, я снял кокон, и графиню стало лучше видно. Ребёнок заливался, но мать даже не пыталась его утешить. Она напряжённо смотрела на меня. – Так нормально?
– И что будем делать теперь? – спросил, подходя, Тио.
Я с кряхтением уселся на круп убитой лошади – надо было хоть на что-то присесть, дух перевести, а плюхаться на землю в доспехе значит поставить себя в глупое положение, потому что самостоятельно встать я уже не сумею. Выдохнул, стараясь не закрывать глаза, потому что если закрою, то отключусь и просплю самое меньшее часа три. Такая роскошь для меня сейчас непозволительна.
– Кто из офицеров остался в живых?
– Кроме тебя-то?..
– Очевидно. Рунген уцелел?
– Нет, – подал голос один из солдат. – Тан мёртв.
– Я жив, – сказал, подходя, плечистый здоровяк с таким красным лицом, что это было заметно даже под шлемом. – Алтоф из Унделла. И, кажется, жив Вайерд. Помогите-ка мне.
Где-то там под деревьями ещё дрались, а тут солдаты уже ворочали тела, искали среди них своих раненых, присматривались, можно ли им помочь. Из их числа был и Вайерд, продырявленный двумя стрелами, но ещё живой. Я перебрался к нему поближе, пока его вышелушивали из доспеха и осматривали, слушали дыхание, щупали жилку, смотрели глаза. Да, тан Тива определённо был ещё жив, но сколько он протянет и сможет ли выкарабкаться, бойцы сказать не могли. Шансов у него было маловато.
Остальные офицеры, увы, мертвы – лучники целили со знанием дела, видимо, у них было время выследить нас и обстоятельно всё рассчитать. Я понял, что мы умудрились упустить, и сурово посмотрел на Тио и Элфу, но моим людям было чем оправдаться. Какие к ним претензии, они выслеживали противника не в этой части предгорья, они не виноваты! Кто-то другой прохлопал ушами – возможно, тот, кто уже упокоился. Претензии предъявлять поздно.
– Значит, теперь командовать будете вы, – сказал я Алтофу. И усмехнулся.
Но тан протестующее поднял руку.
– Нет, нет, приятель. Из меня командир будет плохой. А ты, по слухам, справляешься отлично. Значит, тебе и водить.
– Мне? – Я с трудом поднялся.
– Тебе. А кому? Вайерд ранен, может, уже и не поднимется. Рунген мёртв. Таны Элдгерн и Бернард погибли. Я хорошо умею выполнять приказы, но плохо их отдаю. Ты справишься. Распоряжайся.
– Ладно… Госпожа. – Я склонился перед графиней. – Вы не пострадали?
– Вы видите и сами. – Графиня, похоже, взяла себя в руки, и её благоприобретённое спокойствие оказало воздействие даже на младенца – тот притих, завращал круглыми, как пуговички, глазами, сложил лобик в складки. – Что вы предполагаете делать теперь?