Представитель графа прибыл невдолге; он был учтив с графиней, а на меня и Алтофа сперва посмотрел безразлично. Потом вернулся взглядом – именно ко мне – присмотрелся повнимательнее, принахмурился, словно бы что-то вспоминая. Но вопросы стал задавать только про Отардат и истинников и согласился, что лучше общаться с нами, а не с её светлостью. Госпожа была слишком занята ребёнком и собственным ограниченным комфортом, и все относились к её слабости с большим сочувствием.
Посланца интересовали в первую очередь новости, а во вторую – подробности войны с Диким мостом. О графе или его семье он не заикался, интереса к младенцу не демонстрировал, но я был готов к провокационным вопросам, которые могут появиться в любой момент. Наверное, стоило к ним подготовиться, но как? Отчасти я уповал на помощь Алтофа, а тот явно не рвался в бой. Уже понятно, что он вряд ли решится взять на себя ответственность в таком важном деле, как переговоры на высоком уровне, если отказался даже командовать отрядом средних размеров.
– Значит, эти полтысячи человек – всё, что осталось от армии Отардата? – уточнил графский представитель, не догадываясь, как нам успел надоесть этот вопрос.
– Всё, чем сейчас располагает наш граф, – ответил я с осторожностью. – Но, возможно, где-нибудь уцелели ещё. Я вёл партизанскую войну на юго-западе Отардата и своевременно получил сведения о гибели старого графа и месте сражения. Я успел поддержать госпожу, остальные могли не поспеть.
– Да, понимаю. Арит… Тебя же Арит зовут? Я слышал кое-что о тебе. Ты отлично справился с крепостью, а потом отметился в войне. До меня доходили слухи.
– Не думал, что Венцения и крохотный партизанский отряд привлекли столько внимания.
– Однако ж… Вообще мне кажется, я тебя уже видел раньше. Не помню только, где и как. Ну, да неважно. Что вы планируете делать дальше?
– Считаю, что лучше всего доставить госпожу и юного графа в Академию. Если где-то и может быть безопасно, то лишь там.
– Ещё, возможно, в Балатваре. Но только пока. Позднее там начнётся война, и неизбежно. В Академии, пожалуй, безопаснее, твоя правда.
– Грид, как я понимаю, имеет границу с Академией. Если ваш граф когда-нибудь захочет повоевать с истинниками за Отардат, он будет знать, где искать его и её светлость. В нынешней неразберихе графине некуда будет деться из Академии – это если говорить совершенно откровенно. А задержать госпожу в Гриде – поступок, имеющий последствия… Истинники, которым так нужен этот младенец, могут воспринять подобный шаг как прямую провокацию.
– Да, ты прямолинеен. Но наш господин и не собирался препятствовать её светлости, тем более, раз она предполагает обратиться к покровительству чародеев. Очень разумно. Я тоже считаю, что ей и юному графу так будет лучше всего, и многие, полагаю, со мной согласятся. Наш господин пока не рассматривает возможность открытого столкновения с истинниками, он хочет хорошо подготовиться, тем более что и они, похоже, готовились отменно. Долго, с пониманием дела. Сложно даже представить масштабы этой подготовки, если Дикий мост так быстро дошёл до Оданеса. – Он сдержанно усмехнулся, предлагая улыбнуться и мне, но у меня не возникло такого желания.
– Полагаю, да.
– Есть ли что-то, что ты или её светлость могли бы подсказать Гриду, чтоб нам было проще защититься от истинников?
– Что? – Меня, наконец, развеселило. – Они не исчезают от брызг освящённого молока.
– Жаль. А ты точно проверял?
– Нет.
Посмеялись.
Я беспокоился о том, насколько сказанное будет сходиться с действиями гридцев, однако пока ничего настораживающего не было. Графине позволили собраться, и дальше нас ждало долгое и тягостное путешествие по горным дорогам, где реальное расстояние в милю могло требовать двух суток пути: зигзагами, вверх и вниз, и ещё с напряжением всех физических сил. К счастью, в большей части таких сложных мест местные проложили свои тропы. Нам, конечно, с нашими телегами графского скарба трудно было в них вписаться, но приходилось. Я торопился сам и других торопил, насколько было возможно. Конечно, было жалко Вайерда, который очень страдал от тряски и спешки, но что делать.
Представитель гридского графа сопровождал нас всего-то в течение двух дней, потом распрощался и вернулся в резиденцию господина. Однако оставил нам пару своих людей, чтоб улаживали проблемы с местными жителями, и обещал нагнать у Дьюрги, городка почти под самым перевалом на Академию. Он дал позволение сопроводить графиню к границам Грида. Уезжая, я оглянулся на него, потому что почувствовал его напряжённый взгляд. Действительно – вельможа смотрел мне вслед сперва с ужасом, потом с принуждённым сомнением и отторжением. Такое выражение лица означало одно – человек убеждал себя, что ему показалось. И вполне успешно убеждал.